"Уходи"
Беатриса зевнула, после чего продолжила зачесывать темные волосы в высокий хвост. Блеклый зимний свет лился в комнату через окно, подчеркивая остроту ее скул, усталое выражение черных глаз и то как стала бледнее оливковая кожа из – за отсутствия солнца.
-Триса, спускайся. К тебе пришли, - хриплый голос матери вывел ее из раздумий.
Девушка встала со своей кровати и не смогла сдержаться чтобы не посмотреть на соседнюю постель. Комната, которую они делили с сестрой, так было всегда, менялись страны и дома, но они неизменно выбирали жить в одной комнате. Раньше они сдвигали кровати и спали вместе, споря из – за лоскутного одеяла, но после того происшествия Беатриса решила удвинуть кровать Лианы. Майя подошла к стулу, за рукав стянула с него свою - их бледно – розовую кофту.
***********
-Это он, мама, почему ты его пустила? – девушка гневно сдвинула черные брови и приподняла подбородок.
Женя ничего не ответила лишь поджала губы и скрылась где – то в районе кухни, оставляя их наедине. Перед этим она предостерегающе с угрозой посмотрела на Хемела, тот ответил ей понимающим кивком, и настроение Беатрис стало еще хуже, снова от нее что – то скрывали.
-Зачем пришел? – она сложила руки на груди и пожалела что не сменила пижамные шорты на джинсы.
-Поговорить, - он сделал шаг к ней и притронулся к напряженной руке.
-Нам не о чем с тобой говорить! – ее высокий голос дрожал от нервов и звучал тише из – за больного горла. Девушка дернула локтем, скидывая его теплую ладонь, отвернулась и пошла вперед по коридору, до гостинной, босыми ногами чувствуя холод дубовых половиц.
Майи не нужно было оборачиваться чтобы знать что он идет за ней, Беатриса слишком хорошо его знала чтобы предположить что Львиносвет поплететься за ней. Девушка села в коричневое кресло у окна, оно позволило ее телу мягко провалиться в глубину. Напротив стоял двойник этого кресла. Они были ее любимыми придметами в этой ужасной стране, она ненавидела холод Валахии, серость ее городов и ее жителей, за излишний консерватизм и откровенную скучность, котурую они именовали серьезностью.
По привычки взгляд метнулся к окну, но вид грязно – бурого снега, голых кривых деревьев с надломленными ветвями и ледянных холмов только больше испортил настроение. Сквозняк заставлял кожу покрываться мурашками. Парень сидел напротив и смахивал с лица свои блондинистые волосы, ведьма с тоской подумала о том что он чем – то похож на ее отца. У них обоих были светло – русые волосы, но у ее отца на тон светлее, зеленые глаза, но у ее отца более добрые, а еще он забавно щурился на солнце, более плавные черты лица нежели у северян и ее матери, все черты лица Жени были острыми и жесткими, но на этом сходства заканчивались ее отец хоть и был из мира людей, но он был другим, не таким как Хемел, ее отец не был консерватором, поклонником патриархата и домостроя, он был легким в общении, понимающим, веселым и добрым, и самое главное он не был инквизитором.
-Почему ты снова так смотришь? – он прищурился, отчего все сходство с Юрием сошло на нет, ее отец никогда так не делал и в отличии от этого блондина много улыбался.
-Думаю какой ты болван и пытаюсь представить насколько садист! – съязвила девушка, прикрывая свои голые ноги клетчатым пледом.
На ее осувшемся лице отразилась боль от воспоминаний об отце, сестре и всей этой ситуации, ей очень не хватало Лили, над ними часто смеялись что девушки всегда ходили вместе, вместе тренировались, ели, спали в одной кровати, и у них не было почти ничего своего все общее : одежда, косметика, наушники, книги, сумки и украшения.
-Би, мы же друзья,
-Были когда – то пока ты не оказался инквизитором и солдатом этого тирана! – девушка гневно выкрикнула эти слова и с кухни до нее донесся придупреждающий стук. Мама часто нравоучала ее что нужно быть сдержанее и особенно сейчас не высказывать свое недовольство открыто, но Майя была слишком эстинкой чтобы у нее получилось притворяться.
-Би, я не..
-Что не? Не пытал мне подобых, не убивал их, не ненавидишь нас! Тебя не учили годами выслеживать и мучить таких как я! – голос сорвался, простуда не давала в полной мере выразить свое мненение, так же как и мать, находящаяся в доме. Девушка не хотела слишком ее расстраивать, Хеллиос видит, у нее и так много горестей и забот.
-Я никогда не причиню тебе боли и вреда! – продолжил ее бывший друг спустя минуту молчания.
“ Ты уже причиняешь мне боль! “ – ведьме хотелось крикнуть это во все горло так чтобы сорвать голос, но вместо этого она сказала : -Не обещай того что не сможешь выполнить. Ты инквизитор, а я ведьма и этим все сказано!
-Би, клянусь, - он подался вперед.
-А если твой главный скажет чтобы ты меня убил? Или ударил?
Он замочал и это было финалом для нее.
-Уходи. Пожалуйста, уходи и не возращайся! – она закрыла глаза чтобы не расплакаться.
-Но...
-Уходи, ты что не понимаешь, ты своим присутсвием навлекаешь на нас беду! Ты ходишь сюда и твоим тоже начинают обращать на нас внимания. Это плохо кончиться! Не приходи больше!
Беатриса услышала его удаляющиеся шаги и отвернулась к окну. По ее лицу текли слезы. Внутри что – то противно ныло, как – то по – особенному раньше такого не было. Завывал холодный ветер, сгоняя остатки снега с холмом. Беатриса держалась за бок, чувствуя спазмы, от нервов усилилось воспаление. Она зажимала рот ладонью чтобы заглушить всхлипы, но мать все равно услышала. Женя пришла к ней как тогда в детсве, когда у нее впервые воспалился желудок, с кружкой отвара золосника и своей скованной улыбкой.