-Кто ты? - снова один и тот же вопрос.
-Ты издеваешься! - выкрикнула ведьма, пытаясь отползти в угол, но мучительница последовала за ней. Снова удар сильный и по ноге, чем — то тяжелым, Лилиана морщиться, чувствуя как начинает ныть нога.
-Я - ведьма ! - повторяет Лиан и перед ее глазами появляется пелена. Ведьму клонит вбок и она сворачивается клубком, зажимая висок, на котором выступила горячая жидкость.
-Я — ведьма! Я — ведьма! - сорванный голос звучит как шепот, но девушка продолжает кричать, сжимая руками голову.
***************
-Успокойся! Тише, все хорошо! - Санто опускается к ней и тянет руку, но Лиана лишь кричит, отползая назад, крик становиться громче, когда ее спина касается стены и места для отступления больше не остается.
В один момент она замолкает, а парень терпеливо ждет, пока ведьма не начинает попытки встать, мокрыми ладонями хватаясь за стену. Шатен мягко берет ее за талию и начинает вести на выход. Санто деликатно молчит, следя за кровавыми следами, оставшимися на стенах и полу.
11 глава Тайная жизнь
Ужасный день, как и всегда. Беатриса посмотрела в зеркало, наблюдая красные белки и побледневшее лицо, ей самой от себя было противно, она не понимала как еще может хоть кого — то привлекать. Желудок свело спазмом, во рту появилась противная кислость и ее стошнило в раковину. По щекам потекли слезы, удаляя следы ее получасового страдания, на душе было на редкость погано и хотелось в петлю, брат говорил что это следствие того что она не пьет таблетки, но ведьме от этого было не легче.
Тело противно зудело и ломало, ей было больно физически и еще больше морально, Беатрис выглянула в коридор, взглядом выискивая мать или брата, затем зашла обратно, плотно прикрывая дверь и на всякий случай подперла ее шваброй, после чего достала из кармана потертых джинс шуршащий пакетик, девушка ловко открыла застежку, высыпала на фаянс бурый порошок и жадно вдохнула его носом. Неземное удовольствие до сели сравнимое лишь с прикосновениями ее любимого, парня из колледжа искусств, буквально сшибло с ног, заставив ухватиться за стену. Она прикрыла глаза, наслаждаясь минутой когда ей было хорошо, а затем снова вернулась к начатому. Тональный крем темный самый труднодоступный здесь среди белокожих валахийцев, но ей был положен по первой работе как и вся косметика, чтобы скрыть бледность и красную от удара щеку, утром в приступе отвращения к себе она била себя руками по лицу пока не пришел Листопад, он привык к ее деструктивному поведению и молча успокоил сестру, бледно — розовые тени чтобы добавить лицу свежести и здоровья, от скульптора она отказалась и без того резкие скулы сейчас делали ее похожей на покойницу, зато щедро намазалась консилером, легкий тинт на губы, распущенные волосы, вельветовое короткое платье и потухший взгляд вот и все что отличало ее от обычных девушек.
**
Ей было холодно, страшно и досрочно мерзко, ветер кусал кожу, засталяя ежиться. Она никого не винила, никого кроме себя, ведь если бы она не была такой, какой и сама объяснить не могла, то ей бы не предлагали подобное, а хуже что она не отказывалась потому что очень были нужны деньги. Поворот в очередной закоулок и тихая молитва чтобы не напали и она приходит к месту назначения. Высокое здание, холодное и хищное как и его обитатели, темное, оно заставляло девушку сжиматься в страхе. К ней подходит он. Беатрис заставляет себя улыбаться и кокетливо смееться, когда блондин приобнимает ее за талию.
Скудный завтрак из капусты и травки собираеться наружу, ее мутит и кидает в жар, но на губах сохраняеться мягкая улыбка, испуг не касаеться даже ониксовых глаз, они остаються такими же пустыми. Она мило болтает про погоду и врет что ей нравиться это здание и дисциплинированность людской армии, на самом деле презирая их за то что отобрали у нее сестер, спокойную жизнь и даже право на собственные мысли и тело.
Лестничный пролет проходит слишком быстро, коридор и вовсе мелькает в одно мгновение и вот уже эта комната пустая и в то же время полная с выбеленными стенами и запахом жимолости, чистая до безобразия. Она думает что так не может быть, что он не может быть так похож на ее друзей. Перед глазами все плывет, когда он целует ее, Беатрис не сопротивляеться, лишь обмякает, позволяя делать с собой все что угодно как и до этого. Ведьма отворачиваеться не хочет смотреть в его лицо такое близкое и одновременно чужое, от этого ей больно, когда - то он был ее другой, а потом оказалось что ненависть и презрение рода людского и в особенности его "братьев" - инквизиторов дороже чем она, он ее преследовал, умолял, угрожал и в конце концов она отчаялась и согласилась.