Через несколько минут Бенсон остался один, а его подчинённые обогнали лейтенанта и бегом устремились к городу. Он не стал за ними гнаться, только прибавил шагу. В надетом поверх формы защитном костюме и так было жарко, не хватало ещё в нём бегать, тем более без необходимости. Наверное, эти идиоты уже мокрые от пота. Напрямую до границы с Францией было сорок километров и ещё тридцать – до Меца. Если идти по дорогам, расстояние удваивалось. На пути должны были встретиться два немецких города: небольшой Хомбург и более крупный Саарбрюккен, и лейтенант пока не решил, зайдут они в эти города или их придётся обходить.
– Мы готовы, господин президент! – подтвердил готовность к записи оператор.
Артур Девид Камбелл посмотрел на текст и, придав лицу выражение трагизма, обратился к населению Соединенных Штатов Америки:
– Соотечественники! Вас давно и неустанно предупреждали о подлой сущности русских варваров и о вынашиваемых ими агрессивных планах! И вот свершилось! Второго августа русские без объявления войны коварно обрушили на защищавших нашу свободу американских солдат и европейских союзников Соединенный Штатов дождь ядерных бомб, а возле наших берегов были взорваны заряды, которые вызвали гигантскую волну! Она погубила два миллиона наших граждан и нанесла громадный ущерб! Такие же разрушительные последствия мегацунами испытали и многие народы Европы! Как Главнокомандующий армией и флотом я приказал нанести России ответный удар! Это было сделано, и русские заплатили большую цену за своё коварство! К сожалению, волна и последующее за ней землетрясение повредили много ракетных шахт и самолётов стратегической авиации, а флот был почти полностью потоплен, поэтому ответ оказался слабее того, на который мы рассчитывали. Враг понёс ущерб, но он не уничтожен. Мы не можем сейчас продолжать борьбу. Нужно бросить все силы на помощь пострадавшим и восстановить то, что уничтожила вода! Надо показать всему миру, что американский народ не сломлен! Мы по праву были первыми в мире и должны опять доказать своё первенство! Я верю в то, что отражаю желание Конгресса и народа, когда утверждаю, что мы не только восстановим разрушенное, но и сделаем всё, чтобы подобное никогда не повторилось! Мы объявляем, что увеличиваем свои территориальные воды до ста морских миль и построим флот, который сумеет их защитить! Мы создадим совершенную противоракетную оборону, чтобы быть спокойными за судьбу наших детей и внуков! И я говорю вам, что мы ничего не забудем! Современные войны слишком разрушительные, поэтому мы не будем воевать с Россией, но приложим усилия для полной изоляции этого государства! Оно должно быть изгнано из всех международных организаций, включая ООН, с ним не будут торговать, а для его граждан закроют границы! Все виды блокады, включая информационную, отбросят россиян в прошлый век! Если чиновники правительства Мурадова покинут пределы России, их задержат и будут судить как военных преступников! Обещаю, что буду добиваться этого от наших друзей и союзников! А день второго августа объявим Днём Гнева! Я призываю вас к терпению и упорному труду на общее благо! Доверие к власти и безграничное упорство народа обеспечат наш успех – и да поможет нам Бог! Знайте, что я скорблю вместе с теми, кто потерял не только имущество, но и своих близких. Пусть эта скорбь и гнев придадут нам силы! – Он сделал знак рукой, показывая, что закончил.
– Прекрасная речь, сэр! – одобрил находившийся в студии государственный секретарь. – Надеюсь, что она многих встряхнёт и направит их злость не на нас, а на русских.
– Я тоже на это надеюсь, Дилан, – сказал президент. – Завтра буду отчитываться перед Конгрессом, и демократы, несомненно, воспользуются и проигранной войной, и недовольством народа. Если я не получу у них поддержки, займусь мемуарами.
Президентский конвертоплан сел в сотне метров от развалин. Винты подняли в воздух облако пыли и пришлось ждать, пока её сдует ветром.
– Зря вы это затеяли! – неодобрительно сказал Мурадову сопровождавший его генерал. – Эта прогулка даже в защитном костюме не прибавит здоровья! И что вы хотите там увидеть? Мы отсняли фильм...
– Мне мало фильма, – глухо из-за маски отозвался президент. – Хочу посмотреть сам. Когда вы закончили эвакуацию?
– Вчера, в шесть вечера, вывели людей из последнего уцелевшего убежища. Сто тысяч вывезли до начала войны и в два раза больше эвакуировали из убежищ после взрыва. Трудно работать из-за завалов. Вблизи эпицентра это вообще невозможно. Если там кто-то и уцелел, мы до них не доберёмся. Уцелевшие уже не жильцы, а у меня могут быть потери в спасателях.