– Николай тоже вначале стеснялся, – вступилась за друга Ольга. – Хочешь, я научу, что и как делать, чтобы Олег забыл о стеснительности?
– Сядьте, Фрэнк! – раздражённо сказал Артур Камбелл. – Что за отчёт вы мне написали? Всё так неопределённо и непонятно, что у меня возникло желание поговорить с министром о вашем несоответствии занимаемой должности!
– Господин президент, я всё объясню! – занервничал возглавлявший Управление по чрезвычайным ситуациям Джексон.
– Вот и объясняйте! Я неделю ждал окончания вашей работы, и что в итоге? Как нам восстанавливать Восточное побережье?
– Мы не сможем его восстановить! – облизнув губы, ответил Фрэнк. – Во всяком случае, это не получится сделать быстро. Я не мог писать такое в отчёте, его не пропустили бы!
– Как это не можем? – растерялся Камбелл. – Объясните!
– Дело в соли, – зачастил Джексон. – Морская вода смыла плодородный слой и засолила почву. Её теперь нужно восстанавливать. Уже есть проекты, но их выполнение потребует много времени и денег, а вы хотите сделать быстро! Да и финансирование...
– Сколько времени и денег? – уточнил президент.
– Десятки лет. Учитывая то, что сейчас творится с долларом, сумму я не назову даже приблизительно. К тому же эти проекты в начальной стадии, поэтому все оценки...
– Это сельское хозяйство. А что с остальным?
– Вы не понимаете... – чиновник замялся, потом продолжил: – Вся жизнь уничтожена на огромной территории! Люди улетели, но погибли животные, леса и пашни! Там не уцелело ни одного газона! Повсюду грязь и мусор, а кое-где и трупы. Сейчас время циклонов, и дожди будут препятствовать...
– И что вы предлагаете? – спросил Камбелл.
– Нужно не лезть в грязь, в которой мы утонем по уши, – сказал Джексон, – а срочно устраивать пострадавших на нетронутых катастрофой территориях! Там это намного проще сделать. И можно ввести в оборот неиспользуемые сейчас земли. Если не возобновлять продажу продовольствия за пределы страны, нам его хватит. А со временем займёмся побережьем. Там ведь не только грязь, много разрушений вызвано землетрясением.
– Я обещал другое... – задумался президент. – Фрэнк, а что говорят ваши служащие? Меня интересуют не их слова, а настроения.
– Они очень болезненно переживают изменения в нашей жизни. Ваша речь многих взбодрила, но ненадолго. Очень тяжело довольствоваться тем, что им дали, после того, что имели. Они потеряли всё, а теперь инфляция на глазах обесценивает те деньги, которые платят за службу. Новых кредитов не дают, но многим приходится платить за старые. Я думаю, что нужно было обнулить не только государственный долг.
– Идите, Фрэнк! – сказал Камбелл. – Я над этим подумаю. И пусть мне передадут краткое описание тех проектов, о которых вы говорили.
Глава 13
В комнате у сестры оказалась классная девчонка, а вот ему не повезло. Его сосед Иван Зверев отнёсся к новичку с нескрываемой неприязнью. Они пока не конфликтовали, но и не общались. У Олега мелькнула мысль попроситься в другую комнату, но решил пока воздержаться. Он даже спросил у лежавшего на кровати юноши, чем ему не понравился, но не получил ответа.
– Ну и чёрт с тобой, – сказал Олег и вышел на лоджию поговорить с Зоей.
Закончив рассказывать о детском доме, он выслушал короткий рассказ подруги и вернулся в комнату. Делать было нечего, поэтому сначала просмотрел информационный выпуск, а потом трейлеры новых фильмов. Чтобы не мешать соседу, переключил звук на мысленную передачу. Ложиться не хотелось, и он развлекался, сидя на стуле.
В новостях не было ничего интересного, да и в фильмах тоже, если не считать спецэффекты. Олег обзвонил трёх ребят из своего класса, которых считал друзьями, и с час пообщался. Они знали о его смерти, поэтому пришлось рассказать о приключениях в Англии. Каждый по-своему пережил войну и поделился своей историей с друзьями. Известие о детском доме всех расстроило.
– Ты хоть не исчезай, – сказал на прощание Сергей Ильин. – Будем общаться по комму. Что такое год? Пролетит так быстро, что не заметишь!
Когда он прервал контакт, на голо-экране вместо друзей появился пожилой мужчина с некрасивым лицом и седыми волосами.
– Третьяков! – обратился он к удивлённому Олегу. – Я твой воспитатель Павел Олегович Рогов. Зайди в двести тридцатую комнату, нам нужно поговорить.
Помещение, в которое он вошёл после пробежки по коридору, ничем, кроме размеров, не походило на комнаты воспитанников. Оно было не спальней, а рабочим кабинетом. Кроме стола и нескольких стульев в ней находились стойка с какой-то аппаратурой и что-то вроде картотеки из множества пронумерованных трёхзначными цифрами небольших ящичков, установленных на двух стеллажах.