– Я не дослужил до конца, – ответил Дэвид. – И пятнадцать тысяч – это немало! Я рассчитывал на меньшее.
Когда прилетели в Штаты, всех быстро допросили и отправили на обследование. По его результатам даже Бенсон мог продолжать служить, не говоря уже о рядовых. Он вспомнил о галмугудском инциденте и закатил скандал. В результате председатель комиссии предложил написать рапорт на увольнение. Ему занесли в комм двадцать тысяч, и дали разрешение на бесплатный проезд. Позже узнал и размер пенсии, который так возмутил сестру. Дэвид приехал к ней, потому что нужно было куда-то приткнуться, а она осталась единственным близким родственником. Учитывая обстановку в стране, к более дальним лучше было не соваться. Муж сестры работал инженером на фабрике чипсов в небольшом городке Салмон в штате Айдахо и уже должен был выплатить кредит на покупку их большого двухэтажного дома.
– Это было хорошо до войны! – мрачно возразила Холли. – Сейчас доллар обесценился в шесть раз, а по ценам на продукты – ещё больше! Часть счетов заморозили, а по займам приходится платить! А в Конгрессе обсуждают предложение их индексировать! Мол, раз подешевел доллар, то и платить нужно больше! И говорят, что к тем, кто не пускает беженцев, их начнут селить насильно! Я вчера говорила с Атчесоном, так он сказал, что восстанавливать затопленные территории можно будет только лет через двадцать! Это наш профессор, ты должен его знать. Представляешь? Двадцать лет жить с совершенно чужими людьми! Сказали, что им будут строить жильё, но я уже никому не верю. Объясни, зачем мы полезли в эту Европу? Русские действительно нам угрожали, или это очередная ложь?
– Я не знаю, – ответил он. – Может быть, угрожали европейцам, а нам врезали потому, что видели нашу подготовку к войне. Не вижу я других причин для вражды. Им ведь тоже досталось.
– Ладно, – сказала Холли, – будем считать, что один беженец у меня уже есть. Как-нибудь проживём на зарплату мужа и твою пенсию. Не вечно же будет длиться этот кошмар. Лишь бы не было беспорядков. Все недовольны, и у многих есть оружие. У нас пока тихо, а на юге уже были бунты. Пока бунтуют темнокожие и чиканос, и их удаётся разгонять, но уже пошли слухи об отделении штатов! Многие не хотят брать на содержание беженцев, а правительство может только печатать деньги. Мало того что много заводов разрушила волна, так теперь повсюду сокращают производство. Тоби говорит, что и у них трудности из-за того, что не получают какую-то химию из Луисвилла, а больше её нигде не купишь. Как бы и его не уволили!
Президент Франции Дайон Деларю обдумывал, что ответить на неожиданное предложение русского президента, когда в дверь постучал и, не дожидаясь разрешения, вошёл его секретарь.
– Я извиняюсь, господин президент, – растерянно сказал он. – Вы отключили свой комм, а у нас срочное сообщение из России. Убит Мурадов...
– Как убит? – тоже растерялся Дайон. – Объясните толком, Робер!
– Было покушение... Вроде взорвали его дом. Достоверно известно только о смерти, остальное – это слухи. Официального сообщения пока не было. Власть в руках силовиков, а Думу не собирали. Наш посол считает, что и не соберут. Русских сейчас больше устраивает диктатура.
– Идите! – расстроенно сказал президент.
Его печаль не была следствием тёплых чувств к русскому коллеге, а объяснялась опасениями того, что отзовут предложение, которое вчера в личном разговоре передал Мурадов, ну и опасением диктатуры у такого сильного соседа, как Россия. Военные во всём мире предпочитают дипломатии язык силы.
Немного подумав, Дайон включил комм и связался с министром иностранных дел Камю:
– Фредерик, у меня для вас дело. Выйдите на русских и узнайте, что у них думают по вчерашнему предложению президента. Потом свяжетесь со мной по закрытому каналу.
Всё шло так хорошо – и вот теперь это покушение! Вчера, незадолго до обеда, с ним связался Камю и передал приглашение Мурадова о приватном разговоре. Он вёлся через личные коммы по специальному межправительственному каналу связи. Оба прекрасно знали английский, поэтому обошлись без переводчиков.
– Приветствую вас, Ваше Превосходительство, – поздоровался русский президент. – У меня есть предложение, которое хотелось бы обсудить.
– И я вас приветствую, Ваше Превосходительство, – отозвался Делару. – Говорите, я внимательно слушаю!
– Давайте общаться без лишних формальностей, – предложил Мурадов. – Скажите, вам очень нужны поляки?
– Я вас не понял... – растерялся Дайон.