Предположительно, тело было подвешено ужё мёртвым – под ним почти не было следов крови, а глубоких ран было много. Даже внимательный двухчасовой осмотр почти в стометровом радиусе не установил места, где тело было убито. Осмотр дома и двора семьи убитого тоже ничего не дал, хотя общий бардак бывшего места жительства Миши требовал времени и тщательности для досмотра, которых у следственной группы почти не осталось.
Оцепив, как смогли, двор Некрасенковых яркой лентой, полицейские уехали. Тело увезли ещё раньше. Стемнело.
Мишина вдова с сыном сначала вернулись к свекрови, а наутро с вещами съехали в райцентр к родне Светланы. Кур забрала свекровь, кабанчика Миша пропил ещё на Рождество, кот ушёл сам. Их дом остался пуст. Только ветер шелестел яркими лентами оцепления на воротах, а тёмная мистическая глубина захаращеного двора отпугивала даже охотников за металлом – во дворе оставался старый Мишин трактор.
Аборигены и до этого случая с некоторой осторожностью относились к той части села, где был Мишин двор. Уцелевшие старики помнили, что где-то там когда-то хоронили умерших во времена голодоморов. Но советская власть осваивала всю территорию, и в восьмидесятых эту часть «нарезали» приезжим специалистам – в том числе и отцу Миши, который умер от «белочки». А теперь и вовсе местные полушёпотом пугали друг друга слухами о привидениях, или душах неупокоенных, бродивших в Мишином дворе.
Случай с Мишей настолько шокировал неизбалованное событиями село, что даже батюшка из соседнего прихода заранее отказался править службу здесь на Рождество. Этот двор, как и соседские, старались обходить стороной. Да и сами соседи, которых было немного, за несколько дней разъехались по родне. Видимо, на зимние квартиры.
Оставался только Олег Всеволодович Вилков, двор Некрасенковых которому приходится впритык, за сетчатым забором, заросшим бурьянами со стороны тракториста. Видать, некуда или не к кому было ехать. Ему под шестьдесят, уважаемый с виду человек. Говорили что он решатор проблем, имеет высокие связи, но точно род занятий не установлен. Живёт один, осторожен, необщителен, смотрит на окружающих с некоторым превосходством, как бывший силовик. Живёт затворником, в селе недавно – не более четырёх лет. За это время дом успел выстроить капитальный, в два этажа со встроенным гаражом. С женщинами или соседями замечен не был, и единственным, кто свободно носился между забором и домом, был питбуль Лорд. Которого со щенка хозяин выростил, как сюда приехал.
Казалось, случай с соседом Мишей на Олега Всеволодовича не произвёл никакого впечатления. Однако, из без того домосед Вилков почти перестал выходить из дому, разве что покормить скучающего любимца. Иногда он выезжал на несколько часов своим тонированным «геликом», но возвращался всегда один, засветло. Потом обходил дом со своим псом, которого никогда не выпускал со двора, и снова сидел затворником по нескольку дней.
Уже знакомые нам Остап и Мирослава, ведомые Джилли и Динго, обычно обходили дом Вилкова подальше, так как Лорд был крайне недружелюбен, мягко выражаясь. Воспринимал он только хозяина, позволяя ему с собой делать что угодно. Весь остальной, особенно животный, мир для питбуля был мишенью. Поэтому мир спасался трёхметровым забором, который преодолеть Лорд не мог при всём своём усердии.
В этот раз наши шапочные знакомые случайно встретились у того же осокора, на котором висел Миша пару недель назад. Ведомые собаками и судьбой, не сговариваясь и стараясь не глядеть на место сатанинского ритуала, в этот раз они скорее предпочли узнать друг друга, чем неловко прятать глаза. Собаки обнюхались, Джилли стала флиртовать, недовольно фыркая на Динго, который пригибал голову и подпригывал вокруг неё. Остап решил прервать неловкую для него паузу:
- Простите, Мирослава, а Вы, случайно, не в курсе что с расследованием? Слухи разные, может у Вас есть своя версия?
- Я же в полиции не работаю.
- Ну да... Но думал... Может...
Остапу стало ещё более неудобно, и он решил прервать общение собак, дёрнув поводок Джилли. Показалось, что поводок за что-то зацепился, он обернулся и увидел как собаки застыли камнем, а на холке у них вздыбилась шерсть. Подняв глаза, застыл и сам художник. Перед ними стоял питбуль, и похоже это был Лорд.