Рэмси прошептал: «Молли?»
«Я здесь», — сказала она, сжимая его руку.
Рэмси оглянулся на Диллона, и теперь его голос звучал громче, в нём слышалась знакомая сталь. «Теперь я помню, в меня стреляли».
Молли сказала: «Ты поворачивался, когда я окликнула тебя, и кто-то выстрелил тебе в спину».
«Я упал, как камень, без света», — сказал он. Он выглядел задумчивым. «Меня уже однажды ранили в ногу — и, знаете ли, куда бы тебя ни ранили, это не очень-то приятно». Он закрыл глаза, чтобы не пронзить острую боль.
«У меня такое чувство, будто по моей груди проехал грузовик».
Савич вложил ему в руку шприц с морфием. «Нажми на него, это твой полилактид, и он снимет боль».
Рэмси никогда раньше такого не видел. Он благодарно закрыл глаза и нажал кнопку. Они оба молча ждали, пока он не сказал: «Уже лучше. Я смогу контролировать это, если не буду слишком много двигаться».
Савич сказал: «Я рад, что ты вовремя обернулся. Ты знаешь, откуда был выстрел?»
Рэмси выглядел озадаченным. «Направление? Полагаю, это должно было быть со стороны океана. Кто-то в лодке? Трудно представить, чтобы кто-то стрелял в меня с лодки, учитывая движение волн. Для этого нужен профессионал, и всё равно я не могу представить, чтобы это было гарантированно».
Савич спросил: «Ты видел лодку?»
Рэмси выглядел совершенно пустым, не совсем сочувствующим, а затем его снова пронзила боль, и он замолчал.
Савич сказал: «Ты чувствуешь себя немного сбитым с толку, Рэмси, не беспокойся об этом.
Главное, что ты жив, и с каждым днем тебе будет становиться лучше».
«Кахиллы?»
«Возможно. Мы проверяем».
«Не знаю, почему, Савич. А ты?»
«Мы тоже пока не знаем».
«Нашли ли они прокурора Микки О'Рурка?»
"Еще нет."
Молли легонько оттолкнула Савича, когда Рэмси закрыл глаза. Она прошептала ему в щеку: «Я хочу, чтобы ты подумал о том, как исцелиться, Рэмси. Подумай о том, как ты будешь кидать нас с Эммой по коврику — для этого тебе нужно поправиться. И тебе нужно побриться».
Он выдавил из себя подобие улыбки.
Медсестра отделения интенсивной терапии Джанин Холдер сказала с порога: «Мне нравятся тёмные усы. Они придают ему вид грозного и опасного. Судья Хант, доктор Кардак здесь, чтобы принять вас».
Савич представился и отступил назад, чтобы доктор Кардак осмотрел Рэмси. Это был пожилой мужчина, высокий и худой, как рукоять кнута, и выглядел он усталым, словно прошёл десять раундов со смертью и едва победил.
Заметив на себе взгляд Рэмси, доктор Кардак сказал: «А, судья Хант, вы очнулись и с нами, отлично. Мы с моей бригадой травматологов прооперировали вас прошлой ночью, и я пришёл проверить, как вы себя чувствуете». Не дожидаясь ответа, он начал осматривать капельницы и жидкость в приспособлениях, к которым был привязан Рэмси. Всё это время он продолжал монолог о том, что они обнаружили в операционной: сломанные рёбра, разорванное лёгкое, кровь в грудной полости, как будто всё было как обычно и беспокоиться не о чем. Когда он наконец выслушал грудную клетку Рэмси и осмотрел его повязки, он сказал: «Вы звучите хорошо, судья Хант. Надеюсь, ваше лёгкое останется полностью расправленным, и мы сможем извлечь грудную дренажную трубку в эти выходные. Сейчас она вам нужна, но я знаю, что это может быть чертовски больно».
Когда доктор Кардак выпрямился, Савич спросил его: «Насколько близко это было, доктор?»
Доктор Кардак сказал: «Трудно сказать, но он добрался до нас — до травматологического центра первого уровня — в то, что мы называем золотым часом». Он коснулся пульса Рэмси длинными тонкими пальцами. «Главным риском для вас была потеря крови, судья Хант, и это позади. Вы будете жить. Это не значит, что вы будете счастливы какое-то время, но это лучше, чем альтернатива».
«Аминь», — сказал Рэмси. «Спасибо».
«Используйте весь морфин. Если он вам не поможет, мы можем дать вам что-нибудь другое».
Рэмси снова нажал кнопку. «Теперь, когда я знаю об этой волшебной кнопке, думаю, я быстро её опустошу».
Доктор Кардак сказал: «Без проблем. Трое из нас работали над вами в операционной, судья Хант. Доктор Джейнс постоянно напоминал нам, что вы судья Дредд, и нас вывалят в дёгте, перьях и выгонят из города, если вы ляжете на нас во время нашего дежурства». Он одарил Рэмси широкой улыбкой, затем повернулся к Молли и взял её руки в свои. «Ваш муж сильный и здоровый, и, поверьте мне, здесь отличная команда. Постарайтесь не волноваться. Ах да, я забыл вам сказать. Я слышал, как ваша дочь играла Итальянский концерт Баха на детском концерте с симфоническим оркестром два года назад. Моя жена до сих пор помнит, как хорошо она его сыграла.