— Хао,— равнодушно отозвался торговец.
Приезжий еще раз глянул на лотошника, вдруг улыбнулся и, поворошив пальцем кучку пуговиц, сказал что-то по-китайски. Лотошник нехотя ответил, поднял голову, присмотрелся к неожиданному покупателю и в замешательстве оглядел площадь.
— Ты? — с недоверием и тревогой в голосе по-русски спросил он.
— Я, я,— охотно подтвердил приезжий и добавил еще несколько слов по-китайски.
Лотошник дрожащими руками сложил товар, перебросил лямку короба через плечо, подхватил подставку.
— Шихоу даола,— бросил он, не глядя, и пошел вперед. Приезжий на мгновение задумался, еще раз посмотрел по сторонам, потом подхватил свой мешок и зашагал следом в сгустившиеся сумерки.
* * *
В Министерстве государственной безопасности Казахской ССР Кузнецов работал старшим оперуполномоченным второй год. Его боевые заслуги были отмечены орденом Красной Звезды, медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.» и медалью «За отвагу», которую Иван Григорьевич получил еще в 1939 году за участие в боях с японскими милитаристами на Халхин-Голе.
Почти восемь лет прошло с тех пор, но Кузнецов не может забыть, как 22 августа 1939 года их авиадесантную бригаду выдвинули на левый фланг советско-монгольских войск, где шли ожесточенные бои за высоту «Палец». Японских захватчиков пришлось вышибать гранатами и штыками. Почти сутки не утихал здесь бой, а когда высота была взята, ему с товарищами по оружию пришлось отбивать яростные атаки самураев, которые хотели прорваться к окруженным высотам по обе стороны речушки Хайластын-Гол остаткам ударной группировки генерала Камацубара.
Давно это было. Уже повержена Германия, разгромлена Квантунская армия и капитулировала Япония. Но мир все еще не наступил. Газеты и радио сообщают о боях гоминдановцев с частями Народно-освободительной армии Китая. Вчерашние союзники по антигитлеровской коалиции, почти не таясь, пытаются спасти военный потенциал Германии. Американцы, оккупировавшие Японию, перестали считаться с союзниками. Даже англичане проявляют недовольство самоуправством янки. Притаившиеся было фашисты то тут, то там вновь поднимают головы. Участились нарушения государственных границ. Засылаются шпионы, диверсанты...
— О чем мечтаешь, мудрейший? Какие мировые проблемы решаешь? — услышал Кузнецов веселый голос своего начальника Мустафина.
Ответить помешал телефонный звонок. Мустафин поднял трубку:
— Слушаю вас... Да... Слушаюсь. Сейчас зайдем. Иван Григорьевич, начальство приглашает. Пошли!
Быстро собрав со стола бумаги, Кузнецов сложил их в сейф. Мустафин торопливо докуривал папиросу и нетерпеливо смотрел на товарища. «Волнуется,— подумал Кузнецов. — Вероятно, что-то важное».
В просторном кабинете полковника Сухомлинова собрались почти все сотрудники отдела. Даниил Осипович быстро, но внимательно дочитывал какой-то документ. Наконец, он поднялся, оглядел собравшихся.
— Начнем, товарищи. Как вам известно, кое-кто на западе пытается разогреть холодную войну, усилить подрывную деятельность против стран демократии, Советского Союза. Обстановка очень непростая, и центр ориентирует все органы госбезопасности, что в Соединенных Штатах произведена реорганизация сети разведывательных органов. В Японии американская военная разведка — Джи-тву берет на учет всех уцелевших офицеров разведывательного управления бывшего генштаба, особенно тех, кто работал в руском отделе. Для чего это делается — догадаться нетрудно. Наверняка можно ожидать, что усилятся попытки к засылке в нашу страну агентуры, к восстановлению связей с еще невыявленными затаившимися агентами...
Кузнецов, как и все, внимательно слушал полковника. В его памяти всплывали слышанные или вычитанные в разное время факты о деятельности агентов иностранных разведок против России, а потом и против Советского Союза. Конечно, работать агентам в нашей стране становится все труднее. Но это побуждает их действовать еще изворотливее и хитрее. Взять того же Чжан Цзяна из консульства гоминдановского Китая, что находится в городе на углу улиц Панфилова и Максима Горького. Странно ведет себя этот вице-консул...
После совещания Мустафин и Кузнецов вернулись к себе в кабинет, еще раз уточнили и скорректировали план мероприятий и пришли с ним к полковнику. Даниил Осипович внимательно прочитал план. Временами он одобрительно кивал головой, над одним пунктом задумался. Постучал мундштуком дымящей папиросы по спичечной коробке и решительно произнес:
— Это вот легковесно. Не пойдет! — задумался.— А если сделать вот так? — И в нескольких словах он изложил свою мысль.— Впрочем, я не настаиваю на таком именно решении. Лучше подумайте над этим пунктом еще.
* * *
Господин вице-консул Чжан Цзян нервничал. Поведение его заметно изменилось.
И когда Кузнецов узнал об этом, он решил изменить свой утренний маршрут так, чтобы проходить мимо консульства. Во вторник вице-консул только выглянул на улицу и ушел обратно. Зато в среду он действовал энергично. Выйдя из консульства, он направился к улице Гоголя, но затем повернул назад, к улице Пастера, Здесь он сел в трамвай, потом выскочил из тронувшегося вагона, перешел на противоположную сторону улицы и сел в маршрут другого направления.
— Соображаешь, что это значит? — спросил Мустафин, выслушав Кузнецова.
Иван Григорьевич задумчиво потер щеку:
— Похоже, что... но...
— Правильно,— согласился Мустафин.— Спешить с выводами не будем. Но так просто такие вещи не делают.
Действительно, господин вице-консул вел себя как разведчик, который идет на встречу с нужным человеком и заметает свои следы.
На несколько дней необычные вылазки вице-консула неожиданно прекратились, а затем начались снова. Теперь Мустафин и Кузнецов окончательно утвердились в мысли, что Чжан Цзян является гоминдановским разведчиком и пытается с кем-то установить связь.
— А знаешь,— читая как-то рапорт Кузнецова, задумчиво молвил Мустафин, — несмотря на все разнообразие путей...
— Они перекрещиваются в двух точках,— продолжил Кузнецов.
— У музея в городском парке или...
Кузнецов опять подхватил:
— Или у аптеки возле Зеленого рынка.
— Места известные, так сказать, неповторимые. А это значит, что Мистер Икс, которого так старательно ищет господин вице-консул, человек не местный,— убежденно заявил Мустафин.
— Совсем не обязательно,— возразил Кузнецов.— Просто это достаточно людные места.
— Вокзал еще многолюднее.
— Верно. Однако у вице-консула не так много причин, чтобы крутиться там. К тому же как разведчик он прекрасно знает, что такие места постоянно находятся в поле зрения соответствующих органов.
— Но есть еще одна точка,— напомнил Мустафин.
— Знаю. Кинотеатр ТЮЗ. Однако кинотеатр в систему не укладывается.
— Как знать. А может, здесь штука тоньше? — усомнился Мустафин.
После разговора Сухомлинова кроме аптеки и музея было решено взять под контроль и кинотеатр ТЮЗ. Гостиницу, как место возможной встречи, Даниил Осипович Сухомлинов отклонил, тем более, что возле нее Чжан Цзян не появлялся.
— В гостинице,— сказал он,— вице-консул может полюбиться в том случае, если там остановится лицо официальное. А к официальному лицу, как вы знаете, поедет сам консул. А консулу удобнее принять в консульстве. Так что у гостиницы Чжан Цзяну делать абсолютно нечего...
В городской парк Иван Григорьевич пришел рано утром. Решил осмотреться. На боковой аллейке в тени нашел скамейку. С нее хорошо просматривался вход в музей, дорожка, что вела к кинотеатру. Чтобы не казаться бездельником, он прихватил несколько учебников и походил на студента, у которого одна забота,— поскорее подготовиться к экзамену. Где-то с другой стороны музея расположился Аскар Мустафин.