— Я ненавижу тебя, — шепчу я, стараясь говорить искренне, чтобы он не только услышал, но и почувствовал это.
Он резко поворачивается голову обратно, и теперь его глаза, полные боли, смотрят на меня.
— Боже… Элли…
Я пытаюсь повернуть замок, но он отводит мою руку и поднимает ее над моей головой. Моя грудь вздымается, когда я смотрю ему в глаза, ненавидя то страстное желание, которое испытываю к нему. Я хочу только ненавидеть его.
Он берет другую мою руку и прижимает ее к двери над моей головой, удерживая оба запястья одной рукой. Он не отрывает от меня взгляда, и я вижу, как в его глазах отражается моя тоска, моя боль, но не ненависть. Я не вижу ненависти в его глазах. Я вижу раскаяние.
— Прости меня, — тихо говорит он и прижимается своим лбом к моему. — Не знаю, о чем я думал. Я продолжаю мысленно возвращаться к той ночи…
— Тебе нужно отпустить меня.
— Я не хочу, — признается он, приближаясь ко мне так, что мое тело прижимается к его. Пытаюсь сглотнуть, но не могу. Мое тело предает меня. Мне нужно, чтобы он отпустил меня, прежде чем я прощу его лишь для того, чтобы у меня был шанс поцеловать его еще раз. — Я не хочу.
— Я закричу, — выдыхаю я, но он качает головой, почти касаясь моего носа своим.
— Ты не из тех, кто кричит.
Я ощущаю его слова у себя между ног. Чувствую, как он твердеет у моего бедра, и прикусываю губу.
— Отпусти меня.
— Прости меня.
— Ты все испортил. — Я пытаюсь высвободить свои руки, но его хватка крепка, а я слишком слаба; слаба умом, слаба телом и просто слаба перед ним.
— Я заглажу свою вину перед тобой.
— Оплатишь мою поездку во Францию? — Огрызаюсь я, мой гнев мгновенно возвращается.
Он морщится и слегка откидывает голову назад.
— Если это то, что нужно.
Фыркаю.
— Я ничего для тебя не значу, помнишь?
— Я был зол. Я не привык, чтобы мне бросали подобные вызовы. Ты сказала что-то обидное, а я ответил тем же.
У меня открывается рот.
— Я сказала что-то обидное? То, что я сказала, было правдой.
— Ты, действительно веришь, что я использовал тебя?
— А как бы ты еще это назвал?
Он снова морщится.
— Я… — Его щеки раздуваются, прежде чем он успевает выдохнуть. — Значит, ты тоже использовала меня.
Туше.
— Отпусти меня.
— Приходи ко мне сегодня вечером. Мы поговорим. — Его глаза искренни, когда он говорит это, и я ненавижу себя за то, как сильно хочу согласиться.
— Если ты просто хочешь поговорить, мы можем встретиться где-нибудь в другом месте. Или мы можем сесть прямо сейчас, совершенно порознь, и все обсудить.
— Хорошо, но не здесь. Где ты хочешь встретиться?
Моргаю.
— Я не хочу встречаться. Я просто хочу, чтобы ты меня отпустил.
— Если бы ты хотела, чтобы я тебя отпустил, то уже давно бы освободилась.
Правда.
— Просто…
— Помолчи секунду. — Он закрывает мне рот рукой, и дверь за моей спиной начинает дребезжать.
— Айзек? — зовет мисс Харт через дверь и стучит.
— Черт, — шипит он, все еще зажимая мне рот рукой.
— Айзек? — Дверь снова гремит, прежде чем стук ее каблуков, наконец, удаляется.
— Пожалуйста, встреться со мной сегодня вечером. — Практически умоляет он шепотом. Телефон на его столе начинает вибрировать. — Где захочешь. Когда захочешь.
— Нет.
Внезапно я лечу назад, рука снова зажимает мне рот. Мое сердце начинает дрожать вместе с телом, колотясь так быстро, что я слышу его, когда меня опускают на пол за столом Айзека.
— Блядь! — Чертыхается он, мы оба забиваемся в угол класс. — Кэтрин у окна.
Теперь я всерьез паникую.
— Твой телефон на столе.
— Она просто подумает, что я забыл его. — Он прижимает нас еще дальше в угол. — Прости… Я не должен был запирать нас здесь.
— Нет, не должен был. — Я раздраженно меняю свою неудобную позу, когда он снова прижимает меня к своей груди. Я должна сказать ему, чтобы он отпустил меня, но то, как он гладит меня по волосам, успокаивает мое перепуганное тело.
— Я приревновал. — Мое тело напрягается. Он продолжает. — Я так сильно ревновал, что был слеп. Не знаю, о чем я думал. — Его рука перестает гладить мои волосы и вместо этого поворачивает мою голову к нему лицом. Это неловкое положение, но не такое уж неудобное. — Я оказался в ситуации, когда не думаю, что смогу позволить кому-то другому получить тебя. Не думаю, что смог бы это вынести.
Мое сердце пропускает удар. По телу пробегает дрожь, отчего по рукам пробегают мурашки.
— И я знаю, что ты не можешь быть моей, — тихо шепчет он, его рука лежит на моем подбородке. — Знаю, что это невозможно.