Не могу припомнить, когда в последний раз мне было так страшно.
Он плеснул в меня кофе!
Из меня вырывается еще одно рыдание, и еще больше слез промокают мои колени. Кого это волнует? Все равно я промокла насквозь. Мой белый топ испорчен, а уровень стресса невыносим.
Я больше не могу это делать.
Я больше не хочу это делать.
Раздается легкий стук в дверь.
— Уйдите, — требую я, желая просто исчезнуть.
На этот раз стук более агрессивный.
— Вы что глухие? — кричу я, еще крепче сжимая свои ноги. — Я сказала, уйдите!
Дверь со скрипом открывается, но я не утруждаюсь поднять глаза. Почему кто-то хочет видеть меня такой? Неужели они не могут понять, что я не хочу, чтобы они были здесь? Держу пари, это Холли. Она слишком мила.
— Уходи, — прощу я, мой голос тих и звучит таким же побежденным, какой я чувствую себя внутри.
— Элоиза.
Все мое тело напрягается, когда я слышу его голос. Что он здесь делает? Я не могу с этим справиться.
— Не надо, мне и без того стыдно, что вы видите меня такой.
Чувствую его теплые руки на своих запястьях. У меня нет сил сопротивляться, поэтому я позволяю ему убрать их с моих ног. Он продолжает держать мои безвольные запястья, вставая и поднимая меня на ноги.
— Выглядишь липкой, — комментирует он, когда я открываю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Я вижу в нем только беспокойство, но одно его присутствие заставляет меня нервничать. Это не потому, что он не должен быть со мной в уборной наедине, а потому, что я настолько унижена, что не описать словами. Потребность снова разрыдаться непреодолима.
Я не могу ее сдержать. Икание пробивается сквозь комок в горле, и мое тело в ту же секунду слабеет. Я едва не падаю на землю, слезы и рыдания переполняют меня. Закрываю лицо ладонями, когда теплые руки обнимают меня и прижимают к еще более теплой груди.
Его утешение очень сильное. Я чувствую, как оно проникает сквозь мою кожу и кости, но я не хочу этого. Оно мне не нужно.
— Перестаньте. Не обнимайте меня. Я не могу этого вынести. — Я отталкиваю его, но его руки сжимают меня лишь крепче.
— Мне жаль, что с тобой это случилось, — шепчет он и прижимается щекой к моему лбу. — Ты поранилась?
— Только мое эго, — отвечаю я. Мое тело напрягается, когда слезы, наконец, утихают, и мой мини-срыв проходит. — Я испачкаю вашу рубашку.
— Мне все равно. Уверена, что ничего не болит? — Он отстраняется, его глаза осматривают мое испачканное лицо и тело в поисках каких-либо признаков травмы. — Ты ведь не перенапряглась, верно?
Качаю головой и вытираю глаза тыльной стороной ладони. Мы оба кривимся, когда я отстраняюсь и вижу черные пятна туши на своем запястье.
Моя рука дрожит, когда я смотрю на нее, и реальность того, что только что произошло, снова поражает меня. Губа начинает дрожать, я прикусываю язык зубами.
— Он просто плеснул в меня горячим напитком… в мое лицо… кто так делает?
Мистер Прайс отстраняется. Его теплые, добрые глаза, в которых скрывается немалая доля сдерживаемого гнева, смотрят в мои долгое мгновение.
— Я знаю. Это было… это не передать словами. Ты уверена, что не пострадала?
Я сосредотачиваюсь, успокаивая дыхание несколькими быстрыми вдохами и выдохами. Это дает мне краткий миг ясности, в течение которого я могу полностью оценить, болит ли какая-либо часть моего лица или тела.
— Мои губы щиплет, но я в порядке.
Его указательный и большой палец обхватывают мой подбородок. Мои губы снова дрожат на этот раз от тепла и нежности его прикосновения, а не от желания заплакать. Он поворачивает мое лицо влево, затем вправо, после чего проводит тыльной стороной указательного пальца по моему носу. Это движение заставляет меня на секунду скосить глаза, заставляя его улыбнуться.
— У тебя будет небольшой синяк на носу, но это не должно причинять тебе слишком много боли. — Я ничего не говорю. Не могу вспомнить, когда в последний раз кто-то был так нежен и заботлив со мной. — Умойся, я подожду тебя снаружи.
Я киваю, но потом мне в голову приходит одна мысль.
— Что вы здесь делаете, мистер Прайс?
— Я заехал пообедать, поскольку моя ученица не пришла на свои обеденные занятия.
Мое сердце останавливается, а рот приоткрывается.
— Я… Мне так жаль… Мне нужно было позвонить. Я совсем забыла…
Он поднимает палец и за плечи подводит меня к раковине.
— Знаю. Все в порядке. Ты сможешь наверстать упущенное в понедельник.
Теплое чувство облегчения охватывает меня, все мое тело расслабляется, когда я смотрю на его отражение в зеркале над раковиной.