— У меня свободное время — говорю я Хейли, взглянув на часы. — Я собираюсь пойти и поговорить с мистером Прайсом о той вакансии.
— Хорошая идея, мой маленький упорный друг. — Хейли обнимает меня. — Удачи с твоими заявлениями. Не забудь их отправить.
— Увидимся завтра.
Мы снова обнимаемся, после чего расходимся в разные стороны.
Мистер Прайс в своем кабинете, но занят, когда я прихожу. Я сажусь на стул у стойки администратора и помогаю секретарше запечатывать конверты.
— Думаю, он почти закончил, — говорит она и забирает у меня пачку писем. Я улыбаюсь и встаю, когда дверь в его кабинет открывается.
Айзек выходит с широкой улыбкой на лице, его отец следует за ним, тоже улыбаясь.
— Здравствуйте… сэр. — Я заправляю волосы за ухо и смотрю на что угодно кроме него.
— Элоиза. — Он проходит мимо, так же глядя куда угодно, только не на меня.
Я выпускаю воздух, который, не осознавая, задерживала, и бросаюсь в кабинет мистера Прайса.
Это было неловко.
Айзек
— НЕТ! — Кричит моя мама, как только я вхожу через порог. — Я не…… Я не помню, как это делается!
— Джудит, — слышу я мольбу Элоизы, и звук чего-то разбивающегося об пол мгновенно заставляет меня броситься на кухню.
Мама стоит у плиты, ее волосы растрепаны, спереди по всему телу течет томатный сок. Элоиза стоит у холодильника, лицо и торс забрызганы томатным соком. Папа выглядит беспомощным, когда пытается сдержать мою маму, которая кричит, плачет и хватает все, до чего только может дотянуться.
— Мама, — кричу я, когда она хватает другую тарелку и бросает ее. Она едва не попадает в плечо Элли, когда я хватаю девушку и прикрываю ее своим телом. — Прекрати. Папа! Хватай ее!
Папа оборачивает руки вокруг обезумевшей женщины и сползает на пол, с ней извивающейся и кричащей, как сумасшедшая. Чувствую, как чьи-то пальцы хватают меня спереди за футболку, и смотрю вниз на дрожащую Элли, прижавшуюся ко мне.
— Я знаю, как готовить печенье, — всхлипывает моя мама, наконец, успокаиваясь. — Я знаю, как готовить печенье. Я не глупая.
— Никто не говорит, что ты глупая, любимая, — шепчет мой папа, приглаживая ее волосы рукой. — Никто этого не говорит.
— Что, черт возьми, произошло? — Спрашиваю я, обнимая Элли за плечи.
Мой папа кивает на Элли.
— Мы поговорим позже. Отвези ее домой. — Он смотрит на Элли с беспокойством. — Ты в порядке? Не поранилась?
Элли качает головой и умудряется выдавить из себя слово «нормально».
Я не хочу уходить. Я должен остаться здесь, с ними, но мой папа настаивает.
— Пойдем, — говорю я дрожащей девушке в моих объятиях. — Давай отвезем тебя домой.
— Хорошо. — Она позволяет мне вывести ее из дома к моей машине. Помогаю ей пристегнуться, прежде чем забраться на водительское сиденье и крепко ухватиться за руль обеими руками. — Она просто хотела испечь печенье.
Я смотрю на нее, мои нервы на пределе, а тело измучено стрессом.
— Что случилось?
— Я сказала ей, что она не может готовить печенье с соусом для пасты. Пыталась напомнить ей, как это делается, но… она… ну, ты сам видел.
— Я не думал, что это уже начнется. Думал, у нас есть больше времени. — Я выдыхаю и опускаю голову на руль. Я поглощен горем, и по какой-то причине не боюсь показать этого рядом с этой женщиной. — Становится все хуже.
Рука Элоизы задерживается над моим плечом на несколько секунд. Я не двигаюсь. Когда она, наконец, опускается мне на плечо, я задерживаю дыхание. Это слабое утешение, но приятно осознавать, что я прохожу через это не в одиночку, каким бы эгоистичным это ни казалось.
— Нам пора ехать. Я должен отвезти тебя домой. Ты выглядишь… что ж… — Я неохотно выпрямляюсь, ненавидя, когда ее рука опускается на консоль, а глаза осматривают испачканный топ.
— Мы можем… покататься? — Я шокирован ее словами и тем, как нерешительно она их произносит. — Просто… Я не могу сейчас пойти домой. Только не в таком виде.
— Ты пахнешь, как спагетти, — комментирую я, прежде чем успеваю себя остановить, и она хлопает меня по руке. — Поехали, я отвезу тебя к себе. Ты сможешь привести себя в порядок, пока я вернусь и разберусь с мамой и папой. Только… — Что я делаю? — Не открывай дверь и не отвечай на телефон.
— Поняла. — Она улыбается, выхватывая ключи от квартиры у меня из рук. — Спасибо, Айзек.
— Почему ты не можешь поехать домой? — Я завожу машину, не забывая об обледенелых дорогах.