Довершают картину две открытые платформы с брустверами из мешков с песком, оснащенные спаренными зенитными артавтоматами (судя по всему двадцатимиллиметровыми). Вокруг места крушения суетится железнодорожная прислуга и выставлен караул. Лично я насчитал два отделения. Еще по отделению размещено на платформах с зенитками. В общем, охрана достаточная для того чтобы отогнать небольшой отряд окруженцев или партизан, скрывающихся в лесах. Единственно странно, почему на месте первой аварии пока нет никого, а на месте второй — вон как суетятся. Хотя, может уже все обследовали с утра и решили, что трупы могут и подождать. Пока я предавался рассуждениям, немцы довольно споро подвели под платформу цепи, и натужно пыхтя, кран начал приподнимать ее над насыпью. Еще секунда и обода чугунных колес вышли из вспаханного ими грунта. Хоть расстояние было довольно велико, но все равно было хорошо видно ссыпающуюся землю из забитых при сходе с рельс пустот вагонных тележек. Вдруг, рядом со мной раздалось раздраженное шипение, и знакомый насмешливый голос произнес:
— Ух, ты — какая кракозябра! Нет, я просто не могу позволить этим сволочам портить столь занимательный пейзаж.
Разворачиваясь к Ссешесу, я уже понимал — сейчас произойдет что-нибудь непоправимое. Поздно!
С низким рыком, больше подходящим какому-нибудь дикому животному, чем разумному существу, Ссешес взмахивает разгорающимися красным пламенем ладонями и с резким выдохом кидает в сторону немцев, сотканный из ярких переливающихся нитей огня шар. Шар — размером с хороший кочан капусты. Оторвавшись от поверхности ладоней, тот со скоростью галопа хорошего скакуна полетел к крану.
Следующие несколько минут наверно запомнились мне до конца моей жизни. Шипение и треск разгорающихся меж черных ладоней, оснащенных хищного вида когтями, огненных шаров. Низкий гул, раздающийся при их полете в сторону противника. Взрывы. Взрывы, по ощущениям похожие на работу чемоданов дивизионного калибра и гул пламени, смешанный с шипением пара из развороченных паровозных туш. Вставший дыбом паровоз, опрокидывающийся на тендер. Скрученная взрывом стрела, отлетающая в сторону от полотна. Разбегающиеся в стороны, подобно муравьям, фигурки. Голос, переливающийся обертонами счастья, рычащий слова на незнакомом языке.
— L'alurl gol zhah elghinyrr gol!
И, улыбка — счастливая, острозубая улыбка, выглядывающая из-под сползшего капюшона.
На четвертом огненном шаре Ссешес пошатнулся и схватившись за меня в качестве опоры, прошептал уставшим, но безгранично счастливым голосом:
— А теперь, как говорят дварфы, нагрузившись драконьим золотом — надо побыстрее валить, иначе все выйдем через задний проход!
Как мы потом бежали — я так никогда в жизни не бегал. Ссешес на мне тряпкой болтается — мало что не висит. Сзади доносится дробный перестук уцелевшего зенитного артавтомата и хаотические выстрелы оцепления. Но всё это было каким-то неубедительным и беспорядочным — судя по всему, преследовать нас на полном серьезе никто не собирался. Слишком уж серьезно звучали недавние взрывы. Да я бы и сам не стал связываться с противником, способным тихо подтащить какое-то странное, никем не виданное вооружение и тихо бесследно отступившим. Это получается, что мы, не хуже чем дивизионная гаубица сработали — четыре выстрела и всё — ремонту теперь там не на один день. Крану точно хана и первому паровозу тоже, он бедный аж на дыбы встал. Еще пару платформ поперек путей раскорячило, да и один пассажирский вагон вроде тоже зацепило.
В общем, погони не было, но до лагеря так и неслись, как бешеные лоси — без остановок. Я с языком на левом плече, а на правом Ссешес болтается, и откуда только силы взялись. Но ничего — добежали….
…
Вот и наступил вечер этого насыщенного событиями дня. Запасы магии, кстати, восстановились очень быстро. Буквально пара часов и резерв вновь был полон. Да причём, какой резерв! Только теперь оценил, к чему привело мое нахождение в эпицентре запускаемого источника. Те крошечные запасы магии, которые раньше могло удержать моё тельце, когда-то виделись мне огромными — это же надо, целых три малых лечебных заклятия. Архимаг, блин!
Теперь я могу сравнить текущую величину своих запасов и предыдущую. Если бы полностью не опустошил магический резерв — так бы и был уверен, что три лечилки это мой предел. А тут оказывается, что я без пяти минут ходячая гаубица, плюс передвижной госпиталь в мокасинах. Скорее всего, в процессе первичного пускового импульса энергоструктура моего тела подверглась сильному воздействию и чтобы не отбросить копыта, организм научился работать с энергиями большой мощности и запасал ее до тех пор, пока полностью не заполнился — тогда-то меня и вырубило. Этакая халявная плюшка и экспириенс при выполнении квеста 'Запуск источника'. С утра на радостях создав небольшой, не до конца сформированный файербол, потом подлечился, резерв магии от этого только чуть-чуть уменьшился, тут детство и заиграло — веселую побудку ребятам устроил. Сразу пальцы веером, сопли пузырями — круче меня теперь только яйца, да и то варёные в крутую. Ничего, жизнь она такая штука — обломала сразу. Как только в наглую начал из себя артиллерию изображать — так и обломала. Это только в игрушках, выбежал из леса — двинул серией файерболов и ходи тушки обирай на предмет лута и дропа. А в жизни, если бы не Андрей — хрен бы я оттуда убежал. Рэмбо недоделанный! Конечно — на целых четыре файербола меня хватило. Да таких, что самому страшно стало. Эффект от попаданий до сих пор перед глазами стоит — вставший на попа, окутанный паром, развороченный паровоз — это я вам скажу, внушает. У меня даже темноэльфийская часть сознания варежку от удивления разинула. Просто размер файербола уж очень большой получился и эффект применения явно непропорциональный затраченной энергии. Путем логических рассуждений пришел к выводу, что скорее всего дело в разнице магического фона. Воспоминания с которыми сравнивалось воздействие моего файербола относились к другому континууму и гораздо более сильному естественному фону. Тут можно провести аналогию с воздушным шариком — если надувать его при низком атмосферном давлении, например в горах, то его размер будет гораздо больше чем обычно. Это же относится и к силе взрыва, рвались шарики, как хороший чумадан тола. Без обжатия внешним магическим полем неконтролируемое расширение энергооболочки файербола происходит быстрее (считай по аналогии с ВВ — скорость детонации), и радиус разлета оболочки перегретой плазмы увеличивается. Таким образом, бизантность и фугасность файербола в нашей реальности значительно превосходят свои значения в магически насыщенных мирах. Что не может не радовать. Единственное, что портит мне настроение — это что процесс восстановления резерва начался только после того, как мы вошли в зону действия источника. До этого я просто болтался тряпочкой на плече капитана.
За такими рассуждениями я и провел почти час. Никогда РАНЕЕ не понимал субъективного течения времени. То оно, как сонное болото, то несется, как сайгак, сшибая собой события, как КАМАЗ с пьяным водителем — дорожные знаки. А планы на сегодня ещё не все выполнены. До ночи надо еще качественно запудрить капитану мозг, написать письмо руководству СССР и отправить его вместе с кучей подарков на этом чуде советского авиастроения. Надеюсь, долетит. Иначе такая интрига медным тазиком накроется. Я для нее два дня назад у лешего какую-нибудь магическую цацку из запасников выпрашивал. У старичка, оказывается, по лесу много чего прикопано. Правда у магических цацек за давностью времен даже остаточный фон исчез, но металл, из которого изготовлены, да и камушки, времени не поддались. И вот перстенёк один я и присмотрел — для задуманного мной дела он годился на все сто. Во-первых символика родная до невозможности, очень приятный паук, охватывающий своими лапками палец носителя. Во-вторых, судя по весу — платина, что для столь старинного украшения, по словам лешего заначке было лет тысяч этак двенадцать, очень даже странно. В-третьих, брюшко этому паучку заменяет хороший такой рубин, или гранат. Не понятно. Он ведь даже не огранен — просто хорошо отполирован. В общем, как символ власти в темноэльфийском исполнении подходит. Покрутил я его в руках — покрутил и отдал обратно Лешему. И потом долго по вечерам тренировался делать иллюзии. Затраты магии минимальные и студенческие годы вспоминаются. Самое главное лицо посерьезней и не заржать на самом интересном месте. Как подумаю о том, какая катавасия сейчас закрутится — страшно становится. Легитимность моей власти не проверить никак, а если качественно развесить лапшу и поперчить ее иллюзией, то можно самого себя сделать главой Дома. И никто даже слова не скажет. Тут самое главное, что за руку меня схватить никто не сможет. Концы обрубаются только так. Хотя, чего этих хумансов бояться? Зато интрига будет достойная главы Дома. Для начала нужно отвести в сторонку капитана. Тем более, он как раз беседует с радистом в углу поляны под разлапистыми кустами.