Он спросил Анну:
– Надеюсь, это шутка и вы не собираетесь здесь жить?
– Почему нет? Мне порядком надоело жить в городской квартире, где нет ни воздуха, ни света. Я должна закончить роман, который даже не начинала, в противном случае издательство разорвет со мной контракт. Тут прекрасное место, чтобы писать. Всю жизнь мечтала о таком доме, но заработать на такой так и не смогла, – ответила Анна.
Лев Борисович внимательно посмотрел на нее и сказал:
– Проводку нужно менять, насчет отопления не знаю, многие комнаты стоят пустые…
– В каких-то комнатах все же есть мебель? Для начала мне достаточно две-три комнаты. Летом отопление не нужно, а со временем я разберусь.
– Не тратьте свое время, уговаривая мою сестру. Она упертая как баран… как овца, – сообщила Вера.
Анна посмотрела на нее уничтожающе и добавила:
– К тому же залив в десяти минутах ходьбы. И на море ехать не нужно будет.
– В заливе вечно холодная вода. Так я и поверила, что ты будешь купаться, – проворчала Вера.
– Может, хватит умничать? Все-то она знает…
Анна была в бешенстве. Ей очень хотелось объяснить, что она думает о сестре, и она это сделала. Льву Борисовичу было неудобно слушать, как сестры ссорятся, и он отвернулся. Не замечая этого, они продолжали грызться, как делали это с детства, не заботясь о том, что слушающим всегда неловко.
– Завтра же перевезу вещи, – уверенно заявила Анна.
– Если так, то возьмите ключи от дома, – Лев Борисович достал большую связку ключей и положил на стол. – Этот ключ от входа, этот от ограды, а вот эти… не знаю от чего…
– Разберусь.
– До встречи! Я спешу. Могу я быть свободен? – спросил он. – Если передумаете, то звоните.
Пока Анна закрывала входную дверь, Вера прошептала:
– Это место проклято…
– Кем оно проклято?
– Я не хочу говорить об этом, тем более в доме, – быстро проговорила Вера и подняла глаза вверх.
Анна последовала примеру сестры, но ничего необычного не заметила – лишь небесная синева и ослепительное солнце.
– Надоела ты мне со своими предрассудками, словно старая бабка. Завтра я переезжаю!
– Потом не плачься, – предупредила Вера.
– Ты будешь последняя, к кому я приду плакаться, – пообещала Анна.
Ключ ржаво заскрипел в замке. Анна с силой толкнула дверь, и на нее пахнуло затхлостью, как из погреба. Внутри царил полумрак: тусклый свет едва пробивался сквозь мутные витражи. Выключатель также не работал, и Анна оставила дверь открытой.
Затащив сумки в коридор, Анна достала спички, чтобы зажечь свечи. Вдруг послышался тихий шорох, она вся напряглась и со страхом оглянулась. В доме стояла такая гнетущая тишина, что слышен был даже стук сердца. Анне стало страшно, будто в этой тишине скрывалось нечто зловещее. Нервы девушки были на пределе, и тут раздался звонок мобильного телефона. Анна дернулась и от неожиданности вскрикнула. Осторожно вытащив из кармана мобильный, она увидела на дисплее номер сестры. Скорчив гримасу досады, Анна ответила:
– Да, я перевезла вещи! И не нужно меня контролировать, я не маленькая!
Выключив мобильный, она стала уверенно подниматься по лестнице на второй этаж. Здесь был полный разгром. Очевидно, убирались только на первом этаже, сюда же никто и не поднимался, к чему ни прикоснешься – всюду пыль.
На стене висел портрет Матильды в тяжелой позолоченной раме: женщина интригующей красоты в длинном жемчужно-голубом платье. Густые каштановые волосы небрежно заколоты на затылке, несколько выбившихся локонов падают на виски. В тонкой красивой руке она держала веер из белых перьев, на ногах были атласные голубые туфельки на высоких вогнутых каблучках. Лицо Матильды бесстрастно, но взгляд словно вкрадывался в душу. Во взгляде угадывались и загадка, и утонченность, и порок…
Странная картина. На заднем плане средневековый замок на холме, пруд с темной мутной водой, окруженный деревьями. Стволы деревьев тесно переплетены, между ними тоненькая тропинка теряется в гуще. Что-то дикое и мрачное было в этом пейзаже…
Анна подошла поближе и провела рукой по поверхности картины. Она была шероховатой, краска лежала густыми мазками. Анна отступила назад и ощутила, будто ее втягивают в бездну с головой. Ей стало не по себе, и она отвернулась от картины.
Слева вдоль обшитой панелями стены виднелось множество дверей. Анна шла, заглядывая в каждую комнату. Не считая разбросанных перевернутых стульев, пустых коробок, сломанных игрушек, комнаты были пустые. Всюду лишь запах тлена и глухое эхо, что живет в заброшенных местах.