Вскоре подошла Энн в легком пальто, надетом прямо на ночную сорочку. Видимо, у нее уже не было сил чему-то удивляться. Потому что она молча перевела глаза с Фрэнка на меня, потом подошла к кушетке и села рядом с Элизабет. Я еще раз попытался затянуть потуже простыню, опасаясь, что Фрэнк умрет от потери крови раньше, чем приедет «скорая». Энн молча гладила руку трясущейся от рыданий Элизабет.
«Скорая» приехала через пять минут, а за ней и полиция.
Вернувшись домой, я первым делом отправился помыть руки, но оказалось, что засор сам собой не ликвидировался и раковина полна воды. Я выругался и двинулся в кухню, старательно пряча от Энн окровавленные пальцы. Она молчала.
Пробило час. Невероятная ночь! И это после того, как Алан сказал, что, скорее всего, мне больше не о чем волноваться. Забавно...
Я тщательно смыл кровь, вытер руки и тут обнаружил, что Энн стоит возле двери и внимательно смотрит на меня. Она явно собиралась что-то сказать, но, подумал я, очевидно, не могла найти подходящие слова.
В конце концов она заговорила.
— Он умрет? — довольно спокойно поинтересовалась она.
Это было не совсем то, что я ожидал услышать, и в первый момент даже растерялся.
— Не знаю, — честно ответил я.
— Ты знаешь. — Она пристально всматривалась мне в глаза. — Просто не хочешь говорить.
— Нет, я действительно не знаю, — возразил я и, немного помедлив, добавил: — Я думал, что несчастье должно произойти с Элизабет.
Энн опустила глаза и судорожно вздохнула. Я несколько секунд смотрел на ее осунувшееся лицо с темными кругами под глазами, потом решительно подошел и сел рядом:
— Послушай, Энн. Думаю, ты знаешь, по крайней мере, я надеюсь, что ты знаешь, как мне это все неприятно. Я не урод и не чудовище, Энн, поверь мне, я все тот же нормальный человек, за которого ты когда-то вышла замуж. Я не хочу пугать тебя. И не хочу, чтобы со мной происходили все эти вещи. Но я ничего не могу сделать. Неужели ты не понимаешь? Неужели ты думаешь, что я делаю все это нарочно? Разве я умышленно пытаюсь огорчить тебя? То, что случилось, — не моих рук дело. Я — такая же жертва, как и ты. Я понятия не имею, что все это означает и почему происходит именно со мной. Но это все же происходит! Необходимо смотреть правде в глаза. Во мне что-то появилось и не намерено меня покидать. Я уверен. Пойми, теперь это часть меня. Что я еще могу сказать? Пожалуйста, прими это, смирись, не надо с этим бороться, все равно бесполезно. Поверь, Энн, все не так страшно. Нужно только поверить, что в этом нет ничего неестественного и неправильного.
Похоже, моя пылкая, взволнованная речь произвела впечатление. Мне показалось, что теперь она смотрит на меня с сочувствием, даже с пониманием. Только это быстро прошло.
— А что будет с нами? — спросила она. — Все будет по-прежнему? А разве может все идти как раньше, если ты стал таким? И теперь каждый день — новое испытание? Что, если... Том, что, если ты начнешь видеть мое будущее, наше... Я буду знать об этом, ты все равно не сумеешь скрыть. И жизнь станет невыносимой. Я не смогу жить, каждый день ожидая нового несчастья.
— Милая, то, что должно случиться, произойдет в любом случае. Я же не являюсь причиной событий, не вызываю их. Тебя это тревожит? Как я могу на них влиять? Я просто знаю, что они произойдут, но они происходят не по моей воле. Понимаешь?
Энн прикусила губу и задумалась.
— Ты, наверное, прав, но... — Она вздохнула и жалобно взглянула на меня: — Ты сейчас тоже читаешь мои мысли?
— Энн, я... — Несколько секунд я не мог произнести ни слова. — Ради всего святого, неужели ты считаешь меня... колдуном?! Конечно, я не читаю твои мысли, кстати, скорее всего, и не смогу, даже если захочу. Я же сказал тебе: все изменилось. Раньше обрывки чужих мыслей вторгались в мой мозг помимо воли. Теперь мне необходимо сконцентрироваться. Не знаю, что ты вообразила, только никакой фантастики здесь нет. Не знаю, что еще сказать.
— Я тоже не знаю... Боюсь, я не готова жить так каждый день.
— Милая, так не будет каждый день. Вряд ли Элизабет будет каждый день стрелять в своего мужа или твоя мать... — Тут я вовремя прикусил язык.
— А как же с этой женщиной? — спросила она. — Элен Дрисколл, если это действительно она.
— С этим действительно необходимо разобраться, — признал я.
— Ты... сделаешь это?
— Попытаюсь.
Энн надолго замолчала. Я совсем было решил, что разговор окончен, и встал, чтобы идти спать, но она снова заговорила.
— Если я попробую... — начала она.
Я сразу снова сел и со страхом взглянул на нее.
— Если я попробую с этим смириться... обещаешь ли ты, Том, рассказывать мне все, абсолютно все, даже если это будет касаться нас обоих?
— Раз ты настаиваешь, конечно, я это сделаю.
Я подошел к Энн, взял ее за руку и заглянул в глаза.
— Я просто хочу, чтобы ты была рядом. Ты мне очень нужна. Я люблю тебя.
Она попыталась улыбнуться.
— Я написал своей тете. Надеюсь, скоро придет ответ. Тогда мы узнаем, нет ли тут наследственности. А если окажется, что у меня в родне уже были медиумы или ясновидящие, тебе станет легче?
Энн еще какое-то время колебалась, потом с силой сжала мне руку.
— Не знаю, Том. Одно могу сказать: я попробую. Скорее всего, я буду продолжать до смерти бояться, но я попытаюсь справиться.
Мы еще немного посидели молча, думая каждый о своем.
— Он умрет, Том? — снова спросила Энн.
— Не знаю, дорогая. Правда, ощущение смерти, которое меня посетило, было связано с Элизабет, а не с Фрэнком. Но... все может быть.
Энн прикусила губу и снова задумалась. Потом, глядя куда-то в сторону, тихо спросила:
— А обо мне ты что-нибудь знаешь?
— Дорогая, я ничего не знаю ни о тебе, ни о нас... — тут я запнулся, сообразив, что говорю неправду, — ну, разве что...
— Ты о чем? — испуганно вздрогнула она.
— Не знаю, захочешь ли ты это знать, но... не слишком ли тебя огорчит, если я скажу, что у нас родится девочка?
Сначала мне показалось, что Энн вообще лишилась дара речи. Но потом выражение ее лица начало на глазах меняться. Она уже смотрела ласково, почти нежно.
— Правда? — шепнула она.
— Думаю, да. Надеюсь, я не испортил тебе настроение?
По-моему, она меня уже не слышала. Она смотрела в будущее.
— Девочка, — пробормотала она, — крошечная девочка.
Вернувшись на следующий день с работы, я опять увидел Элси на лужайке перед домом. Она поливала траву, но, увидев меня, оставила свое занятие и подошла поближе. Видимо, ей очень хотелось поговорить.
— Какой кошмар, правда?
С этим трудно было не согласиться.
— Да, действительно ужасно, — ответил я.
— Мы все просто потрясены, — сообщила Элси, — непонятно, зачем она это сделала? Я была уверена, что они очень счастливы вместе.
Не нужно было обладать ни телепатическими способностями, ни даже излишне развитым воображением, чтобы понять: ей не дает покоя обычное женское любопытство.
— Не знаю, Элси, — кратко ответил я и пошел к крыльцу.
— Все это так ужасно, — уже мне в спину проговорила она, — особенно насчет ребенка.
Я невольно замедлил шаг и совсем было решил выяснить, что еще произошло, но передумал и поспешил домой. Энн в кухне чистила картошку.
— Ребенок? — спросил я с порога.
Она грустно кивнула:
— Да, это случилось утром. Видимо, сказался шок. У нее был выкидыш.
— Ох! — Мне стало нехорошо. Ощущение смерти все же оказалось верным. Оно на самом деле касалось Элизабет. Только действительность была намного ужаснее моих предположений. — Бедная женщина, — вздохнул я.
— Да, теперь она потеряла все.
— Значит, Фрэнк не умрет. — Я скорее констатировал факт, чем задал вопрос.
Энн покачала головой, и ее губы сжались в тоненькую ниточку.
— Нет, этот тип будет жить.
Два дня спустя мы забрали Элизабет из больницы. У нее не было родственников, к которым ее можно было бы отвезти. А Фрэнк еще оставался в больнице. Против нее не выдвигали никаких обвинений: придя в себя, Фрэнк заявил, что произошел несчастный случай. Они просто не знали, что пистолет заряжен. Я решил, что так он хотел загладить свою вину перед женой, хотя и с опозданием.