– Ну же, отвечай, ответь, прошу тебя.
Наконец я дождался ответа.
– Энн?
– Это ты, Том? – услышал я голос Элизабет и едва не уронил трубку.
– Где Энн? – сумел выдавить я, едва дыша.
– Она в постели. Я только что нашла ее на полу кухни без сознания.
– Что с ней?
– Не знаю, я вызвала врача.
– Сейчас буду! – Я швырнул трубку, сорвал с вешалки пиджак и выбежал из комнаты. Думаю, я был похож на сумасшедшего, но размышлять об этом не было времени.
Следующие полчаса показались мне сущим адом. Во-первых, мне надо было взять у Фрэнка ключи от машины. На это ушло некоторое время. Затем мне требовалось получить пропуск на срочный выход с завода. А это делается не скоро. Я рыскал по стоянке в поисках машины, пока у меня не закололо в боку. Естественно, оказалось, что Фрэнк припарковал ее в самом дальнем углу. По стоянке я промчался со скоростью не меньше шестидесяти миль в час, резко затормозил у ворот, предъявил пропуск и наконец оказался на улице.
Мне здорово повезло. По дороге домой меня могли арестовать по меньшей мере десяток раз. Я не обращал внимание на красные глаза светофоров и запрещающие знаки, я поворачивал налево из правого ряда, направо – из левого. В общем, нарушив все мыслимые и немыслимые правила, я добрался домой за двенадцать минут. И никто меня не остановил.
Выскочив из машины, я рванулся к дому.
Мое семейство было в спальне. Энн лежала в постели, Ричард возился неподалеку. Элизабет сидела в кресле рядом. Ричард радостно подбежал ко мне и закричал:
– Здравствуй, папочка!
– Привет, малыш! – Я рассеянно погладил его по головке и приблизился к кровати.
Элизабет встала, и я занял ее место.
Энн слабо улыбалась. У нее были какие-то странные глаза, мне даже показалось, что она не очень хорошо меня видит. Элизабет положила ей на лоб грелку со льдом.
– Ты в порядке, дорогая?
Энн сделала еще одну попытку улыбнуться. И это была не самая удачная попытка.
– В порядке. – Ее голос был так слаб, что я скорее прочитал по губам, чем расслышал, ее слова.
– Что сказал доктор?
– А он еще не приходил, – сообщила Элизабет.
– Где, черт побери, его носит? – взорвался я и взглянул на Энн. – Дорогая, что случилось? Хотя нет, молчи, тебе нельзя разговаривать. Может быть, отвезти тебя в больницу?
– Нет. – Ее голова слегка повернулась на подушке.
– Папочка, мама упала, – сообщил Ричард.
И я отчетливо увидел Энн, стоящую в кухне. Вот она потянулась за чем-то на верхней полке и...
– Да, детка, я знаю. – Я обнял сына и снова обратился к Энн: – Ты уверена, что не хочешь в больницу?
– Да. – Ее голос звучал уже чуть-чуть громче.
– Ты давно вызвала врача? – поинтересовался я у Элизабет.
– За несколько минут до твоего звонка.
– А как это случилось? Она потеряла сознание?
– Точно не знаю, – ответила Элизабет, – я пришла поздороваться и нашла ее на полу в кухне. Думаю, она хотела что-то достать с верхней полки, оттуда свалилась большая банка помидоров и ударила ее по голове.
На какое-то время я лишился дара речи. Потом медленно повернулся к Энн.
– Прямо по макушке? – со страхом спросил я.
– Да.
Доктор пришел только около трех и не нашел у Энн ничего страшного, кроме большой шишки на голове. Я позвонил на завод и предупредил, что сегодня уже не вернусь на работу. Элизабет обещала заехать за Фрэнком в четыре.
Ближе к вечеру Энн, заверив, что чувствует себя хорошо, встала и занялась ужином. Пока она колдовала у плиты, я сел в кухне за стол, усадил на колени Ричарда и рассказал Энн, что случилось со мной. На ее лице отразилось искреннее недоумение.
– Это же фантастика, Том!
– Знаю, но тем не менее это факт, не требующий доказательств.
А в это время Ричард увлеченно рассказывал мне о необыкновенном червяке, которого они с Кэнди нашли на заднем дворе. Я не очень внимательно слушал, но мысленным взором видел двух детишек, стоящих на коленках на мокрой земле и внимательно рассматривающих дождевого червя.
«Что дальше? – билось в моем мозгу. – Боже мой, что же будет дальше?»
Снова сон. И пробуждение в ледяных объятиях ужаса. И полный отчаяния взгляд, устремленный в темноту спальни. И уверенность, что она ждет в гостиной. И желание крикнуть ей: «Убирайся вон!» Вместо этого я трусливо спрятался под одеяло и теснее прижался к Энн. Все повторилось: я снова услышал шелест юбки в гостиной и испуганный плач Ричарда. А утром была нудная, тупая головная боль, неприятные ощущения в области живота. И еще гнетущее чувство опустошения, словно меня использовали и выбросили на помойку. И очередная попытка убедить себя, что я просто видел сон.
Уже бесполезная.
Глава 6
Во вторник вечером, вернувшись с работы, я положил на стол пакет.
– Что это? – удивилась Энн.
– Сахар.
Несколько секунд она непонимающе рассматривала меня.
– Разве я просила? – недоуменно спросила она. – Откуда ты знал, что у нас кончился сахар?
– Ты не просила его купить? – упавшим голосом поинтересовался я, заранее зная ответ.
Энн покачала головой.
– Но, – спохватилась она, – сахар очень кстати.
Я положил коробку с сахаром в шкаф и снял пиджак.
– Жарко, – сказал я, чтобы что-нибудь сказать.
– Да.
Энн начала расставлять на столе тарелки, а я стоял у окна и наблюдал веселую возню Ричарда и Кэнди, которые кругами носились по двору в попытке поймать красивую бабочку.
– Том! Что ты собираешься делать?
– Ты имеешь в виду – с... – Я беспомощно замолчал, осознав свою неспособность подобрать правильное определение тому, что происходило со мной.
Она кивнула.
– Что тут можно сделать? – с тоской вздохнул я. – Это нельзя показать, сложно даже объяснить. Мне снится странная женщина, – я решил не говорить Энн, что уже перестал забивать себе голову сказками о кошмарном сне, – я каким-то непостижимым образом чувствую, что творится в голове у Элси. Я испытал такой же удар по голове, как и ты. Я, вероятно, уловил твои мысли, узнав, что нам нужен сахар. Что я должен со всем этим делать? И с чего начинать?
– Ты можешь обратиться к Алану Портеру.
– Зачем? С моими мозгами все нормально, – вздохнул я и снова отвернулся к окну.
– А как еще можно определить твое состояние? Очевидно, что-то все-таки происходит в твоих мозгах, разве не так?
– Да, но пойми, в них ничего не нарушилось, – я на секунду замолчал, подбирая слова, – а если что-то и есть, то это улучшение, а вовсе не ухудшение. Короче, я ничего не потерял, скорее приобрел.
– Но ты же не чувствуешь себя от этого лучше! – Энн повысила голос, что случалось с ней крайне редко. – Ты напуган, Том, признай это. Я чувствую, как ты дрожишь по ночам, когда видишь свой ужасный сон или... Называй это как хочешь. Главное, что оно мешает тебе. И я уверена: что-то нужно предпринять, и чем скорее, тем лучше.
– Хорошо, – без особой уверенности согласился я, – что-нибудь сделаю... наверное.
Я чувствовал себя против воли загнанным в угол, и это мне не нравилось. Конечно, я боялся того, что со мной происходит. Но одновременно был заинтригован. Весь день на работе в моей голове мелькали обрывки мыслей и эмоций сидящих вокруг меня людей. Обрывки чувств, которые я не мог связать воедино и не знал, кому конкретно они принадлежат. Но это только будоражило воображение. Кто-то, к примеру, воображал себя на борту фешенебельного океанского лайнера, где он или она были или мечтали побывать. Клянусь, в какой-то момент я ощутил запах моря и почувствовал легкую вибрацию палубы под ногами. Другой думал о женщине, и видение было искаженное, размытое и вульгарное, вызывающее такое же омерзение, как и мысли Элси.