— Ну, да, — закивал Сирфосс с улыбкой, — кусок камня не хочет.
— С размерами мы тоже ошиблись, похоже. Объект меньше, чем казалось с Земли.
— Другое альбедо?
— Вероятнее всего.
Клариса, всё это время молча уткнувшаяся в иллюминатор, обернулась.
— Одни звезды, — с грустью сказала она.
— А вы что ожидали увидеть в космосе? — удивился Верходанов.
— Да астероид этот.
— Во-первых, не будем торопиться с выводами относительно типа объекта. Во-вторых, до него еще прилично лететь. Так что одна из этих «звезд» и есть Оумуамуа. Да и в космосе, к вашему сведению, нет воздуха и почти нет других газов. А воздух очень сильно искажает объекты на расстоянии. Так что то, каким вы увидите его в иллюминаторе, и то, каким бы видели на Земле, это, как говорится, две большие разницы. Ну, и в-третьих, что это на вас за кулон?
— Уроборос, — девушка прижала к себе деревянный медальон.
— Ааа, вот сейчас вижу, — Верходанов подлетел ближе, — змея, кусающая себя за хвост. И за что же она так себя не любит?
— Это символ бесконечности жизни.
— Да? — улыбнулся мужчина. — А она бесконечна?
— Тут можно по-разному рассуждать. С одной стороны, одни умирают, другие рождаются. Вот бесконечность. А кто-то верит и в бесконечность...
— Души?
— Можно так назвать.
— Отстань от девушки, — вмешался Ричард, — в конце концов, вдруг это означает бесконечность жизни во временной петле?
— Ну, ты загнул, — засмеялся Олег Васильевич, — кто-то очень любит научную фантастику.
— А что, если Вселенная то растет, то сжимается, повторяя и наш жизненный цикл раз за разом, м? — улыбнулся Рик. — Фантастика разве?
В проеме показался Комаров.
— Вот, Михаил, что вы думаете о бесконечности жизни? — задал вопрос Верходанов.
— Ничего. Жизнь конечна.
— Сурово, — нахмурился физик. — Ну, а как же жизнь звезды, вот она родилась из пыли, стала расширяться, превратилась в красного гиганта и так далее... Затем она умирает, взрывается, выбрасывает кучу пыли, из которой потом снова рождается звезда и всё остальное. И так по кругу.
— И это жизнь?
— Нет, ну, ты посмотри! — вспылил Верходанов. — Так без звезды не было бы ничего. Где вы были бы, Михаил, если бы не Солнце?
— Летел бы черт знает куда в пустоте.
— Он еще и ёрничает!
— Олег Васильевич, — схватил Ричард за руку Верходанова, — лети выпей чайку, а то с такими нервами у тебя возвращаться мы будем втроем.
Миша молча смотрел на Сирфосса.
— Ну, говори. Что там? — не вытерпел Рик.
***
В воздухе повисло напряженное молчание.
— Ладно. Голосуем, — резюмировал Рик. — Кто за?
Рик, Клариса и Верходанов подняли руки.
— Правильно, наука важнее, — подытожил Верходанов.
— Да вы ненормальные! — вспылил Комаров. — У вас у всех же семьи!
— Да, у нас у всех семьи, — спокойным тоном произнес Олег Васильевич, — но мы знали, на что идем.
— Да ради чего? — не унимался Михаил. — Очередной кусок камня в космосе. Ради такой ерунды рисковать?
— Плесень на корке хлеба — ерунда? — спросила Клариса. — Ерунда. Однако изменила медицину и спасла миллионы жизней.
— А отколотый кусок камня помог предкам человека выиграть межвидовую борьбу на планете, — добавил Верходанов. — А умение, потерев две сухие палочки друг о друга, добыть огонь помогло оказаться там, где мы с вами сейчас: на этом корабле.
— Да мы просто повторим судьбу китайцев. Нас тоже разнесет к едрене Фене на мелкие кусочки!
— Китайцы были излишне самоуверенны, они ошиблись в траектории, — сказал Рик.
— А мы?! — Комаров замер, всматриваясь то в одни глаза, то в другие, пытаясь найти поддержку. — Да я сюда записался только из-за обещанных денег! Конечно, куда уж вам понять. Ваши семьи будут жить дальше. А если я не вернусь, то умру не только я, но и моя мать.
***
— Как он? — поинтересовался Рик.
— Сделала ему укол. Спит, — ответила Клэр.
— Хорошо. Странно, что все эти важные рожи пропустили такого неустойчивого пассажира с нами.
— Ох, будет с ним еще веселуха. Чую, — сказал Олег Васильевич.
— Итак. Топлива у нас в обрез. Обратного пути уже нет. А посему молимся любому богу, который поможет долететь до объекта.
— Да, застрять в космосе, не достигнув цели, было бы очень горько и глупо, — согласился Верходанов. — А его нагрузи работой, как проснется, чтобы не было желания думать о чем-то кроме.
— Я за управление, — сказал Рик и стремительно уплыл в рубку.
— Миша, Миша, где твоя улыбка, — бормотал Верходанов.
***
Комаров ковырялся в шкафу, забитом электронными платами. Рик неслышно подплыл и завис за его спиной.
— Напряжение в норме? — спросил капитан.