Подойдя к Чарли, настроение Кэролайн вмиг упало до нуля и она, скрипя зубами, отдала приказ:
- Принеси завтра утром их головы мне на блюдечке, Чарли, и ты сохранишь жизни своему мужу и дочери. За место жизни виновных падут души твоих близких.
И наутро Чарли преподнесла в буквальном смысле головы виновных, только не на блюдечке, а на огромном подносе.
- Я виновата. - Чарли поставила поднос на стол перед ней и уверенно продолжила, встав по стойке смирно, чем вызвала улыбку у Кэролайн: - Это я их рекомендовала. Готова понести наказание, моя госпожа.
- Брось, Чарли, мы хоть и в военном бункере, но ты больше не солдат - ты вампир! - Кэролайн подняла за волосы одну из голов и всмотрелась в мёртво-посеревшее лицо. Положив её обратно, она встала и окинула медленным взглядом Чарли.
Ей шла военная форма, но Кэролайн невольно задалась вопросом: носила ли эта стальная леди когда-нибудь платья? У самой же королевы вампиров утром чесались руки выбрать себе нормальную женскую одежду для предстоящей встречи. Элайджа ворохом привозил вещи из Нового Орлеана, так сказать, немного баловал женский пол в бункере, но всё же Кэролайн, переборов себя, нацепила опять военную форму. И, наверняка, поддайся она слабости, все бы заметили её преображение и причину того.
- Присядь, Чарли. - коротко приказала Кэролайн, наливая из графина разбавленную водой кровь в бокалы. Сев во главе стола и отодвинув подальше поднос, она сказала: - У вампиров присутствует частичка человечности, а людям свойственно ошибаться, страшиться и чувствовать. Пускай мы испытываем всё это не в полной мере, но всё же это есть. Это нужно принять и смириться, научится разделять. Чем старше вампир, тем сильнее понимает суть своего извечного существования. Это относится и к оборотням, и к ведьмам. Мы - не люди, но часть их. - И к аватарам, подумалось внезапно Кэролайн.
- Но я думала, вы другая, - робко заметила Чарли. - Ведь у вас есть особенные способности, которых нет даже у Деймона. Вы можете внушать другим вампирам, вас не сжигает дневной свет, и то же самое я предполагала насчёт человечности, думала, что у вас её не существует совсем. Все думают, что вы абсолютно бессмертны.
- Ошибаешься, - хмыкнула Кэролайн. - Даже Богов можно убить раз и навсегда, нужно лишь только найти правильную лазейку и оружие. Что насчёт человечности, как раз сейчас у меня её хоть отбавляй. Были времена, когда я не знала ничего об этой дряни. Меня создали хищником без чувств и какого-либо сострадания к своим жертвам.
- И кто создал вас? - Интерес Чарли, как ни странно, ничуть не раздражал, наоборот, у Кэролайн возникло желание поделиться своим далёким прошлым, и тем самым хоть как-то отвлечься от монитора, на котором красная точка стремительно быстро приближалась к бункеру. Или ей так казалось? Кэролайн думала, что давно подготовила свои нервишки к встрече с Клаусом, но, по-видимому, недостаточно. Быть может, всё же нужно было устроить с ним парочку иллюзионных встреч, но после той первой, Клаус не просил с ней встреч, как сообщала Хорайзен.
- Я никому не рассказывала тот момент своего возрождения, потому как не понимала его суть. - Кэролайн глянула опять на монитор и выключила его, чтоб не раздражал. В последние дни она не раз думала о своём появлении на свет и была теперь уверена, что у неё вовсе не было человеческого прошлого, которое она так отчаянно хотела вспомнить всю дальнейшую вампирскую жизнь. - Я очнулась в снегу, полностью нагая, не ощущая холода, лишь только голод беспокоил, сводя с ума. Горло пекло, во рту пересохло, желудок крутило от адских болей, а по венам как будто растекалась расплавленная сталь. Мне пришлось ползти. Я не помню, сколько раз я отключалась, возможно, я ползла не одни сутки, когда я учуяла резкий запах чего-то, что я тогда ещё не понимала, и это показалось мне таким долгожданным, таким вкусным. Затем я увидела алые капли, что так выделялись на белом снегу. Я продолжала ползти и слизывать эти пятна. С каждым ползком запах становился сильнее. Я стала слышать посторонние звуки, которые с каждой секундой всё больше раздражали: стук чего-то, чьи-то неприятные голоса и вскрики. Я инстинктивно понимала, что нужно продолжать ползти, что там и есть моё спасение. И я доползла. В пещере оказался раненый охотник. Я слышала его медленное сердцебиение, когда как моё усиливало ритм. У него оказалась сломанная нога. На голени виднелась раздробленная кость, а из раны хлестала кровь. Я до сих пор помню этот сладостный вкус, когда мои ноющие клыки впились в его рваную рану. Охотник был высушен за считанные секунды. Помню эту ни с чем не сравнимую эйфорию. Я встала, наконец, на ноги, меня не так уже раздражал лишний шум в ушах, наоборот, во мне проснулся настоящий хищник, у которого было непреодолимое желание охотиться. За несколько часов я иссушила всё поселение, не щадя даже младенцев. После этого я шла по снегу, залитому кровью, не чувствуя ни жалости, ни сожаления, только полное удовлетворение. - Кэролайн замолчала. Она вертела в руках пустой бокал, удивляясь, что не заметила, как выпила кровь до дна.