— Сумасшествие оказалось заразным. – Жестко прорычал Клаус. И неожиданно стукнул кулаком по столу. – Этот гадёныш указал на храм! Черт! Сукин сын! Храм ведьм! С чего он решил, что мы туда направимся?
— Я не знаю. – Пожала плечами Хорайзен.
Но на это оборотень не обратил внимания, принимаясь переносить чертёж с карты на карту. Это был ключик спасения мирной группы. Клаус давно приметил, что дикие аватары ходят только около силовых линий и разломов, что давало путь к спасению. Видимо тот, который был близ лагеря, пошёл за Артандом, чтобы подогреть интерес людей к этому инциденту и показать карту. Манипулятор из аватара был бы хороший. Однако голову Майклсона больше занимало то, что выжившие и оборотни смогут практически без проблем вернуться к бункеру, срезав дорогу, если будут ориентироваться по чертежам силовых линий. И путь, который они когда-то преодолели за месяц, можно будет сократить до двух недель, топлива и части провизии должно было хватить для возвращения.
Обдумав и взвесив всё, Клаус выпрямился и повернулся лицом к аватару. Хорайзен всё ещё стояла рядом и не двигалась, но он явно ощущал, что она с интересом наблюдает за торопливыми сборами.
Демонесса становилась потенциально опасной для всех. Если, как она сказала, её дружок сошёл с ума, то и ей до этого недалеко. Интерес, решения, улыбки, своеволие – это то, что отличало человечность от простой оболочки, голема, которым, по сути, и являлась Хорайзен. А сейчас всё могло пойти к чертям только из-за того, что безумие и сумасшествие одолеют девчонку.
— Я приказываю тебе не испытывать эмоций. – Сухо и холодно сказал Никлаус.
— Уже поздно, господин. – Покачала головой его собеседница. – Это то же самое, что и заставить тебя не испытывать эмоций самостоятельно. Процесс запущен.
— Можешь идти и позови ко мне Саида.
Демонесса кивнула и вышла из палатки, а Никлаус расслабил лицо. То решение, которое он принял, могло стоить жизни одному из оборотней, но спасло бы всех остальных.
Вскоре в палатку вошёл взрослый жилистый оборотень невысокого роста. Улыбчивый и напоминающий непоседу, который так и остался в детстве: растрепанные волосы и небрежная одежда. Но внешность была обманчива – этот мужчина являлся одним из лучших разведчиков. Его путь Клаус не помнил точно, кажется, но начинался где-то в Египте или Турции.
— Звали, господин? – поприветствовал его Саид и выровнялся. – Жду приказаний.
— Будешь следить за Хорайзен. – Он повернулся к оборотню. – Когда она будет вне поля моего зрения или куда-то уходит, или отвлекается – отмечай. Держись подальше, эмоции держи под контролем. Она тебя рано или поздно заметит, но продолжай исполнять приказ.
— А если подойдёт и спросит? – Саид внимал его словам и слушал, выстраивая в голове план, как всё будет происходить. Оборотень даже пригладил волосы и стряхнул одежду, приводя себя в порядок.
— Реагируй холодно и спокойно. Отправляй ко мне.
— Понял. Господин, разрешите спросить? – разведчик расправил плечи.
— Слушаю. – Клаус быстро сложил вещи в рюкзак и приготовился выходить, чтобы собрать палатку.
— Из-за чего такой надзор?
Майклсон строго и прямо посмотрел в глаза подчинённого. Он мог бы отчитать разведчика и не объяснять такого приказа. Но всё-таки вожак принял решение пояснить причину, потому как Саид имел право знать, почему его поставили наблюдать за аватаром. И исполнение приказа было бы более ответственным.
— Девчонка начала ощущать эмоции и чувства. – Твёрдо произнёс Майклсон. – Для аватаров это – шаг к безумию. Она может быть опасна для нас всех. Поэтому я ставлю тебя в надзор, чтобы ты успел предупредить нас об изменениях в ней. И да, это должно остаться только между нами.
— Тайный приказ. Я понял. Разрешите идти?
— Иди.
Саид вышел из палатки, оставляя Никлауса в одиночестве. Оборотень потёр лицо руками и выдохнул, стирая с себя усталость и напряжение. Однако его не покидали мысли о сумасшедшем дружке Хорайзен.
Зачем Артанд ведёт их в храм ведьм? Неужели там что-то такое, что безумец посчитал важным и ценным в качестве благодарности? Или же он сошёл с ума и просто манит в ловушку? Так или иначе, но терзаться не оставалось времени. Никлаус кинул ещё один взгляд на карту. Артанд мог просто нарисовать линии, руководствуясь безумием, а Хорайзен могла и повестись на его бредни. Но с другой стороны те линии, которые виднелись на листе, совпадали с теми местами, где разведгруппа ранее встречала и диких аватаров, и силовые линии.