Хлопнув себя по щеке, чтобы придти в себя, Майклсон вернулся к сборам. Его решение двинуться в храм ведьм было абсурдным, но что-то подсказывало древнему, что всё-таки в храме действительно что-то важное.
Вскоре группы были разделены. И та, что двигалась обратно, должна была оставить один из автомобилей около моста, но спрятать его в ветвях деревьев, чтобы случайные выжившие не нашли транспортное средство.
А группа Никлауса, сверившись с координатами, двинулась в сторону отмеченной на карте точке.
***
Группа добралась до храма только поздней ночью. Впереди шла Хорайзен, освещая путь магическим огоньком по приказу Майклсона. За время путешествия за аватаром не было замечено всплесков эмоциональности, будто бы то, что Никлаус наблюдал утром, – всего лишь плод его фантазии. Но, к сожалению, это была реальность. Это он понимал по движениям демонессы и тому, как она осматривается иногда вокруг себя.
Реальным было и то, что увидел Никлаус перед своими глазами: храм ведьм в густом лесу. Он стоял в низине, спрятанный в тенях густых дубов и кустарников. Вокруг царил бардак и хаос, будто бы здесь сходили с ума: выкорчеванные пни и небольшие деревья, разбитая дорожка к крыльцу, поваленный каменный забор – всё это могло быть величественным, если бы не апокалипсис.
Когда группа приблизилась, все нахмурились. Некогда крепкие стены покрылись мхом и сажей, на которых виднелись кровавые оттески ладоней; окна, украшенные в былые времена витражными стёклами, были выбиты практически с рамами. Входная арочная дверь больше напоминала выломанные куски досок, свивающих с петель.
— Хорайзен, в помещении есть дикие аватары или же обезумевшие ведьмы? – Никлаус задал вопрос сухо и спокойно, убирая из голоса лишние эмоции.
— Нет. – Ответила аватар и прошла вперёд, освещая дорогу. Оборотни пошли следом.
Внутри постройки всё было куда цивильнее, потому как в коридоре на полу лежал твёрдый камень, опорами немного обгоревшего потолка служили крепкие стены. Однако по мере продвижения вперёд тела сковывал неприятный холод и страх. Из основной залы, где чаще всего проводились сборы ведьм, пахло копотью и жжёными травами.
Один из оборотней ощетинился и громко зарычал, будто бы стараясь испугать тьму перед собой, которая и так расступалась от магического огонька. Животная суть рвалась наружу не только у одного разведчика, но разум был способен обуздать первородные инстинкты, заглушая ярость и страх. Клаус понимал состояние группы, но сам не поддавался ощущениям.
— Здесь раньше был разлом, и отсюда шла силовая линия. – Нарушила тишину аватар, указывая на пол под своими ногами.
— И что же случилось потом? – Никлаус нахмурился. – Ты обманула насчёт наличия здесь других аватаров?
— Нет. Вы скоро сами всё увидите. – Откликнулась Хорайзен и прошла в круглую залу.
Группа двинулась за ней, но стоило всем войти, они хотели рвануть обратно.
По стенам ритуального помещения были развешены тела людей, аватаров и диких аватаров. Истерзанные, будто бы их пытали перед смертями. Несколько мест, однако, были свободные, и вместо тел там висели разные руны и знаки, нарисованные серебристой кровью. А вот на полу под погибшими были лужи крови и какой-то жемчужной жидкости, которая, впрочем, от существа к существу становилась красной. И то, что привлекло внимание Никлауса, – это канавы на полу. К самому центру помещения от мест с телами тянулись длинные, высеченные в каменном полу, колеи, наполненные остатками высохшей крови и серебристой жидкости. И все это соединялось в чаше, стоящей на полу в центре комнаты, внутри который лежали обломки мечей и кинжалов.
— Что это, мать твою, такое? – гаркнул Майклсон, сжимая кулаки. Животная сущность внутри него хотела рвать и метать, чтобы разрушить то, что привело к такому концу. Он хотел уничтожить Аерин, всех тех ведьм, которые причастны к этому.
— Здесь пытались создать оружие аватаров, – пояснила Хорайзен, проходя вперёд к чаше с мечами. – В чаше куски нашего оружия, а в канавах – кровь аватаров и людей, начиная от первородного, – указала на небольшую, сухенькую, песочную фигурку старушки, – и до очеловеченного аватара.
Демонесса повернулась к телу маленькой девочки в некогда белоснежном платье. Из порезанных вен малышки к канавам на полу стекали струйки красной крови, покрытой жемчужной плёнкой.
— Кто остальные? – Майклсон дал группе знак рассредоточиться, а сам подошёл к собеседнице и взял из её рук обломок меча.