2
…Я смотрел на камень,
и он оставался нем.
Я видел птиц — они
летели домой.
Я касался стали своей
бесполезной рукой —
О Господи, мой Христос,
я еще живой,
И я шел к Тебе, но Ты
не ответил мне.
Я входил в эти церкви и плакал по их стенАм,
Что не слышали слов Приобщенья, не видели лиц.
Из пришедших каждый в огне, простираясь ниц,
Так хотел победы Твоей, но она — не нам.
Я не свят и не радостен, и ничего не просил,
Только много молчал и умерших отпевал,
С обескровленным войском снег и удачу делил —
Почему же, о Монсеньор, Ты мне даровал
Ослепительный свет, откровенье города слез,
Ослепительный свет, который я не донес?
Ночью видел я, Монсеньор, Твоего гонца,
Светозарного рыбаря, что указал мне путь.
Я пошел тем путем, и теперь мне идти до конца,
Я пошел тем путем, и теперь мне идти… идти,
Как за дудочником — ребенку. От белых стен,
По нагим площадям на рассвете, следя по пути,
Как восходит солнце. Вода уже до колен,
Но позвавшему верь и не бойся. Вода по грудь.
…Так вошел я, Боже, в огонь, и железо Твое
Невредимым пронес, невредим.
Слава Сиру, явившему нам Святое Копье,
Сир пребудет с ним,
А меня все оставьте, я более не для людей,
Не сказавшему более — время быть одному,
По дорожке, следом, прочь от златых площадей,
От домов, золотых от рассвета — в воду, к Нему.
3
Кто знал из нас
Хоть что-нибудь,
Правду хоть одну,
В которую верил?
Но в этот час
Обо всем забудь,
Мы узнали весну,
Мы прогнали Зверя —
Говорят меж людьми
То так, то сяк,
Но я видел сам,
Своими глазами:
Пьер Бартелеми,
Священник, бедняк,
Бос, бледен и прям,
Прошел сквозь пламя
В испытанье огнем.
А потом, потом
Умер с таким
Странным лицом,
Будто видел что,
А другим не сказал —
Может, город какой,
Может, Крест святой,
Может, просто огонь
Изнутри — другой,
Чем снаружи, чем
Видно всем…
А Копье святое —
Как же иначе —
Принесло удачу,
Все это знают.
Ни гадать не стоит,
Ни жалеть не стоит,
О таких не плачут,
О таких вспоминают,
Упокой Господь его душу.
24.11.00
Крестовый Поход Бедноты (Готье Неимущему)
(Девиналь.)
Порой надежда убивала,
Хоть жив надеждой смертный род,
И всякий от своей умрет —
Я видел сам, как то бывало.
Но, Христе, Сам позволил Ты
Призвать нас в путь до высоты,
К рассвету руки простирая.
Я видел море — толщу вод,
Что в жажде уст не напитала.
Вода без края, без начала,
Но горькой солью обожжет.
А хОлмы волн его круты,
И от ветров и темноты
Не упасется птичья стая.
Давно об этом сердце знало —
Под звуки гимнов шел народ
Назад в купель, крича «вперед»,
И в небесах звезда вставала,
Чтоб путь чертить к яслям святым,
И те, на чьих плечах кресты,
Всё вверх смотрели, умирая.
Венец святого кожу рвет,
Но выбирать нам не пристало,
А тем, кому звезда сияла,
Мучений мало наперед.
Сколочен крест, в крови кнуты,
Но, оглянувшись у черты,
Прозреешь ли, душа слепая?
И близ Никеи в час привала
Я песнь сложил бы про поход,
Но коль строка пергамен рвет,
Мне жеста рот бы разорвАла.
И крылья книг белы, пусты,
Пишу анналы немоты,
Следов письма не оставляя.
Но дело праведных — с высот
Глядеть торжественно-устало,
Как бьется смерть, лишившись жала,
Как пилигрим с ладоней пьет
Вино небесной чистоты,
Растут Евангелья цветы
Из их костей, благоухая.
Когда надежда убивала,
И влага вод сушила рот,
Мы шли назад, крича «вперед»,
И было нам мучений мало.
Но крылья книг еще чисты,
И спеть еще успеешь ты,
Как пахнет смертью Весть Благая.