Неоновая любовь
Они безумно любили друг друга.
Каждый вечер он назначал ей свидание у недавно открывшейся закусочной, и каждый вечер она приходила. В своём нежно-розовом платье и таких же туфельках на босу ногу она походила на ангела, только что сошедшего с небес. Каждый раз при виде её ослепительной и загадочной улыбки он начинал светиться, а глаза его зажигались, как две яркие звёздочки.
Немного запыхавшаяся, она подбегала и с грацией, присущей кошке, прижималась к нему всем телом и душой. Он нежно обнимал её талию, зарывался в её длинные волнистые волосы, серебряным водопадом ниспадающие на прекрасные хрупкие плечи, утопая в слабом запахе её любимых духов, который заставлял танцевать в нём каждую клеточку. Он плакал от счастья, целуя её бархатные губы, чувствуя каждой мышцей, как трепетно бьётся её сердечко. Но главное – он видел неоновый свет их любви, который приятно обжигал, растекаясь тёплыми волнами по всему телу, отдаваясь приятным покалыванием в нём, наполняя собой душу до самых краёв. Вместе с теплом он чувствовал в себе энергию, скорее даже некую магическую силу, подпитывающую его и одновременно защищающую.
Они стояли, крепко обнявшись, ничего и никого не замечая вокруг. Случайные прохожие сторонились их, принимая за больных, сбежавших из сумасшедшего дома. Частенько их поминали нехорошими словами, но они не слышали их, находясь в своём, только им известном и видимом мире, невообразимо большем, чем наш, реальный.
Однако, к сожалению, всегда наступало время, когда она ласково шептала ему, что ей пора, и, наскоро поцеловав его, убегала. Он никогда не спрашивал, куда она так торопится, если честно, он вообще ничего о ней не знал, даже имени. Да ему это было и не важно. Главным было – их взаимная любовь. Он всегда печально смотрел ей вслед, пока она не скрывалась в вечернем полумраке, затем, немного помедлив, уходил прочь. Но он знал, что завтра вечером на этом же месте он вновь увидит её и они, прижавшись друг к другу, как два тонких деревца, спасающиеся от сильной бури, будут счастливы, потому что снова станут одним целым.
Он не выносил разлуки с ней, становясь днём угрюмым и задумчивым, абсолютно нелюдимым. А вечером они встречались, и неоновый свет их любви вновь возвращал его из серого и скучного существования к жизни. Он был так счастлив, что при каждой встрече ему хотелось подпрыгнуть как можно выше, до самых звёзд, чтобы прихватить с собой горстку и усыпать свою любимую с головы до прелестных ножек.
Но вот однажды, когда он спешил на очередное свидание с ней, его сердце вдруг подпрыгнуло и резко опустилось, будто бы упав с огромной высоты, разбившись на миллионы мелких осколков. Он остановился, как обычно, у самой закусочной, нервно глядя по сторонам. Но его взгляд выхватывал из полумрака лишь хмурые лица редких прохожих. Их место для свиданий показалось ему несколько странным. Что-то определённо было не так. Он ещё раз внимательно посмотрел вокруг. Как будто бы всё на привычном месте: вот дверь, окрашенная в противный цвет морской тины, вот мусорный бак неподалёку, в котором так часто роются бомжи, вот знак «Парковка запрещена», как всегда стоящий на своём посту, а вот и одинокий, как глаз циклопа, свет в окне трёхэтажного дома на противоположной стороне улицы… Даже запах всё тот же: гамбургеры и квашеная капуста. У него тихонько заурчало в животе. Но всё-таки чего-то не хватало. Чего-то существенного, чего он никак не мог припомнить.
И вдруг его осенило. Как же он раньше этого не заметил! Всё дело было в необычном полумраке. Сколько раз он встречался с ней, ни разу здесь не было так темно. Конечно же, он посчитал это странным, но ещё более неестественным и непривычным было то, что его любимая, всегда приходившая вовремя, так до сих пор и не появилась. Он уверял себя, что это нормально, ведь женщинам свойственно опаздывать на любовные свидания, но тревога, закравшаяся в его душу, росла с каждой секундой.
Неужели он никогда больше не увидит неоновый свет их любви? Неужели она полюбила другого? Почему она не пришла? Он был полностью потерян. Он не знал ответы на свои вопросы и вряд ли когда-нибудь узнает. Убитый горем, он медленно опустил руку под полы своего элегантного пиджака. Пистолет оказался на месте.