С другой стороны, он не чувствовал, что у него был хотя бы мизерный шанс победить Айнз Оал Гоуна.
Он даже не мог представить такой вероятности.
Не важно, как усердно он пытался быть оптимистом, раздумывая о пути к победе, единственное, что всплывало в голове - его незамедлительное уничтожение таинственным заклинателем.
- Что случилось?
- Ни-ничего...
Он знал, что был величайшим воином в Королевстве. Если позволить себе показать слабину, то боевой дух армии снизится.
- Ах, нет... Я просто думал о бедном принце Барбро.
- Бедный Принц... возможно ли... Понятно. Так ли это? Господин Газеф также чувствует... Ясно.
- Что вы пытаетесь сказать?
- Только не говори, что по мнению господина Газефа, Король отправил принца в деревню Карн, лишь бы тот не смог отличиться здесь...?
- Разве это не так?
Райвен едва заметно улыбнулся.
- Мхм, ну, в общем, я не соглашусь. Я чувствую, что Его Величество действительно надеялся на Газефа-доно.
Маркиз Рэйвен решил объяснить, когда он увидел, абсолютно непонимающее лицо Газефа.
- Король признал силу Аинза Оал Гоуна, противника, кого опасается его самый надежный вассал, воин-капитан. Вместо того, чтобы рисковать своим любимым сыном в бою с неизвестным исходом, он послал его в наиболее безопасное место, где он мог быть в относительной безопасности ... Хотя, честно говоря, прежний я, был бы расстроен что только один его сын в безопасном месте, а все остальные должны были посылать свое потомство на поле боя.
Рэйвен отечески улыбнулся.
- Конечно, теперь я понимаю, почему он сделал такое. Я бы сделал то же самое, чтобы обеспечить благополучие моего сына.
- Ах, маркиз. Это очень по-отечески, что сказать.
Рэйвен улыбнулся. Это была улыбка, что была равные степени нежной, счастливой и гордой, что Газеф почувствовал, это было довольно нехарактерно для такого человека.
- Ну, я отец, в конце концов. Я обещал моему сыну, что, после этой битвы, я буду играть с ним столько, сколько он хочет, как нормальный отец. Ах - мы отошли от темы. Давайте оставим все как есть. Хотя ... кажется, принц Барбро не совсем понимает точку зрения короля. Он немного обижается, в то время как отец не может передать свои чувства к своему сыну.
Газеф мучительно думал о том, как ему ответить. Это было трудно для него, кто не имел собственных детей, чтобы поставить себя в это положение.
- Верно, верно. Кстати, возможно ли, что они могут начать внезапную атаку на Э-Рантел отдельными силами? Хоть это и сомнительно, мы не можем исключать эту вероятность.
Газеф крайне вынужденно сменил тему, но к удивлению, Рейвен поддержал его.
- Это не легкое дело атаковать Э-Рантел, укрепленного тремя защитными стенами. Даже если оставшиеся две Имперские армии мобилизуют полностью, это будет тяжелой задачей для них. Мой стратег говорит, что это не возможно.
- Вот как? Что если они владеют летающими монстрами или какой-либо секретной армией?
- Все еще невозможно. Очень трудно взять под контроль такой город с малым числом людей... Говоря об этом, господин Газеф. Знаете ли вы условие, необходимое для успешного завоевания Э-Рантела?
Газеф покачал головой.
- Нужно столкнуться с Королевством в открытом сражении и одержать подавляющую победу. Если агрессоры всего лишь достигнут успеха, то управление завоеванным населением будет трудным, скромно говоря. Граждане плохо воспримут захватчиков и восстанут по возможности. Таким образом, даже если Империя использует отдельную армию, чтобы атаковать Э-Рантэл, пока у наших солдат остаются свои силы, они немедленно сразились бы изо всех сил, чтобы вернуть город. Поэтому Империи нужна абсолютная победа. Учитывая это, граждане будут напуганы до смиренного послушания, и солдаты будут не в состоянии принимать меры.
Другими словами, Империя здесь для победы. Точнее, они должны добиться победы столь полной и абсолютной, что Королевство не рискнет попытаться вернуть Э-Рантэл.
Газефа неожиданно постигло чувство, что у него все кусочки головоломки. Но соединение их было вне его способностей.
Тупое раздражение мучило Газефа.
- Что-то случилось Газеф-доно?
-Нет..
Газеф хотел рассказать Рейвену о разбросанных кусочках паззла, которые он смел вместе в его голове. Он полагал, что Рейвен, с его превосходящим интеллектом, мог извлечь недосягаемую суть. Но в этот момент взгляд Маркиза вернулся к имперским формациям.