Увидев развертывание магического круга Аинза Оал Гоуна, они предположили, что был применен какой-то вид заклинания. Это все, что они поняли.
Но кто был способен представить себе такое?
Кто мог бы вообразить ужас примененного только что заклинания?
Это заклинание убило 70'000 человек --больше чем вся имперская армия-- в одно мгновение, целиком и полностью высосало их жизни.
Невозможно поверить своим глазам, имперские рыцари молились независимо от того в каких богов они верили.
Они молились в надежде, что люди Королевства не были мертвы.
Они молились, чтобы такая ужасающая магия не существовала в этом мире.
Конечно, взглянув на правду перед их глазами - ни один человек не сдвинулся с места, куда упал - они полностью осознали, что все это было не более чем глупые надежды.
Даже так, не было никакого способа принять это. Не было никакого способа принять это как факт.
Человек, признанный одним из сильнейших в Империи, один из Четырех Рыцарей, Нимбл, мог только смотреть с немым страхом, и скрипеть зубами в неприкрытом ужасе перед внезапно истребленным левым флангом Королевской армии.
Никто не встал обратно. Это была реальность слишком, слишком страшной, чтобы принять.
Но ужасная правда не может быть описана такими простыми словами.
Аинз Оал Гоун - этот заклинатель, самолично - монстр, способный захватывать страны, придуманные людьми, и стирать их наподобие ребенка, сметающего песочный замок.
Такова была реальность, что за пределами любых слов.
Паника, окутывающая армию Империи, постепенно отступила, как вода. В конце концов, каждый просто замолчал, неспособный говорить.
Все же, странный шум поднялся среди тишины формаций армии Империи. Этот шум родился из многих звуков, смешанных вместе в громкий гул. Стук зубов всех рыцарей.
Это был ужас рожденный пониманием, что Империя, где они и их семьи жили, встала у края вымирания, прямо как Королевство.
Это было осознанием, если они посмеют поднять руки против Аинза Оал Гоуна, эта же страшная магия, в конечном итоге, обернется на них самих.
В этой обстановке Нимбл неожиданно кое о чем подумал. Какое выражение у такого заклинателя - который может творить магию, способную забирать жизни в количествах, превзошедших понятие смерти - что за выражение он имеет на своем лице?
Не двигая лицом, он тайно взглянул на монстра рядом с ним, Аинза Оал Гоуна, но увиденное оказалось безразличием.
Как так? Как такое возможно? Как может некто, как он... как это... быть таким спокойным? Даже после истребления 70 000 жизней? Согласен, поле боя есть место смерти. Слабые теряют свои жизни, это очевидно. И все же, не должен ли он хоть что-то чувствовать в своем сердце после убийства стольких людей?
Сожаление или вина естественные чувства. Если он ощущает радость или волнение, это тоже доступно пониманию, такая искаженная реакция допустима.
Тем не менее...
Такое безразличие - некий вид умений защитить свою совесть? Нет, для такого монстра это, должно быть, привычный пейзаж. Чувствуют ли люди жалость или садистское удовольствие, топча муравьев под ногами - нет, не испытывают ни одной из этих эмоций!! Что же... что же это такое?!!! Почему это происходит? Почему некто подобный существует в этом мире?!!!!
- В чем дело?
- Айээээ!
Его тело будто замуровало холодной сталью. В ответ на внезапный вопрос, Нимбл испуганно взвизгнул.
- Ни-ничего такого. Это, это заклинание только что, оно было великолепным.
Нимбл вознес слова благодарности, что он был все еще способен говорить. Более того - факт прославления Аинза в таких обстоятельствах не меньше достойно похвалы.
- Ха ха ха-
В ответ Нимбл получил не больше спокойного смеха.
- Я, я нанес обиду?
- Нет, вовсе нет. Вы сказали, это заклинание было великолепно, так ведь?
- Д-да.
Это над этим он смеялся? Пот ручьем стекал по лбу Нимбла. Увидев чудовищные последствия раздражения этой особы, он не имел никаких намерений подвергаться его гневу.
- Пожалуйста, расслабьтесь. Хотя я должен был сказать, что мое заклинание этим не закончено. Вот сейчас то и начнется настоящее зрелище. Ведь когда кто-нибудь делает жертвоприношение Чёрной Козе Лесов с Тысячным Потомством, она ответит тому взаимным даром своего потомства. Те милые, восхитительные детишки...