Овладей мной (ЛП)

— Я никому больше не позволю причинить тебе боль. Дай мне право защищать тебя единственным известным мне способом.

Таков Алек и таким он будет всегда.

Он родом из мира насилия, с которым мне довелось столкнуться не понаслышке.

Неизвестно, что бы сделал Барри, если бы Алек его не остановил. В будущем он мог стать жестоким мужем или долбаным серийным убийцей. Он мог бы стать одним из врагов Братвы.

Я не могу верить, что люди будут поступать хорошо. Только не в нашем мире.

— Хорошо, — шепчу я.

— У нас все хорошо? — Спрашивает Алек.

— Да, у нас все хорошо.

Он снова наклоняется и на этот раз целует меня до тех пор, пока я не начинаю задыхаться, мечтая о том, чтобы мы были дома и могли продолжить это.

Прервав поцелуй, он пристально смотрит мне в глаза.

— Я хотел спланировать что-нибудь романтическое, но это уже в прошлом.

Сбитая с толку его словами, я смотрю, как он достает из кармана маленький черный бархатный мешочек. Мои глаза расширяются, когда он опускает кольцо на ладонь.

— Это устройство слежения, — объясняет Алек и, взяв меня за левую руку, надевает массивный бриллиант на безымянный палец.

Его большой палец касается кольца.

— Надеюсь, это отпугнет мужчин.

Я хихикаю.

— Значит, мне просто нужно притвориться, что я замужем за тобой?

Глаза Алека встречаются с моими.

— Не надо притворяться, моя маленькая любовь. Ты моя, а я твой. Навсегда и навечно. Мы оформим это юридически, как только моя мать поселится в США.

— Я хочу романтическую свадьбу, — требую я.

Уголки его рта приподнимаются.

— Хорошо.

Глава 47

Алек

Я все еще зол как черт на того идиота, который пытался подкатить к моей женщине, а потом оскорбил ее у меня на глазах.

Воспоминание о том, как я всадил две пули в живот Барри и приказал Питеру дать ему истечь кровью, прежде чем избавиться от тела, — единственное, что сохраняет мое спокойствие.

Прошла чертова неделя, а Эверли все не торопится собирать вещи. Мы уже уложили Винсента спать, и мой мальчик в стране грез, но не похоже, что мы скоро ляжем спать.

Я пристально смотрю на коробку с бельем, затем бормочу:

— Почему тебе нравится заставлять меня страдать?

Она бросает на меня удивленный взгляд.

— Что ты имеешь в виду? Я ничего не сделала.

Я бросаю на коробку еще один свирепый взгляд.

— Ты собираешь вещи целую вечность. Ты делаешь это нарочно?

Она поднимается на ноги и вздергивает подбородок.

— Не вымещай на мне свое отвратительное настроение.

Мгновенно я придаю своему лицу выражение святого.

— Прости, моя маленькая любовь. Просто, как только вы с Винсентом окажетесь в безопасности у меня дома, я смогу поехать в Россию, чтобы уладить дела и привезти свою мать домой.

— О. — Она оглядывает кухню, ставшую местом для сбора вещей. — Ты можешь поехать в Россию, пока я займусь упаковкой. Таким образом, мы убьем двух зайцев одним выстрелом.

— Я не оставлю тебя одну в этом доме, — говорю я, мой тон не оставляет места для споров.

Эверли на мгновение задумывается, затем вздыхает:

— Хорошо, можешь привести мужчин, чтобы они помогли все упаковать. — Она бросает на меня взгляд, полный предупреждения. — Но они должны упаковать все аккуратно. Я не хочу, чтобы мои вещи бросали в коробки.

Успокоившись, что она сдается, я обещаю:

— Я прослежу, чтобы они обращались со всем бережно. — Взяв ее за левую руку, большим пальцем касаюсь своего кольца на ее пальце и притягиваю ее ближе. — Итак, это значит, что тебе больше не нужно собирать вещи, и ты можешь уделить мне немного внимания.

— Какого внимания ты хочешь? — спрашивает она.

— Такого, чтобы я мог похоронить себя глубоко внутри тебя, — бормочу я низким и глубоким голосом.

Ее зрачки расширяются, а щеки краснеют от желания.

— Прежде чем что-нибудь случится, мне нужно принять душ, — говорит она.

Я продолжаю держать ее за руку, разворачиваясь, и, убедившись, что входная дверь заперта, включаю сигнализацию, а затем тащу ее по коридору.

Я закрываю дверь спальни и веду ее в ванную, где открываю краны.

Когда я хватаюсь за ее платье и стягиваю ткань через голову, она смеется.

— Кто-то спешит, — дразнит она меня.

— Ты даже понятия не имеешь, — бормочу я, расстегивая ее лифчик и снимая трусики.

Когда я начинаю раздеваться, Эверли наблюдает за мной с улыбкой. Я кладу пистолет на стойку, чтобы он был в пределах досягаемости. Раздевшись, я вижу в ее глазах острое желание.

Мое тело прижимается к ней, и я впиваюсь в ее губы с настойчивостью, которая никогда не исчезнет. Я всегда буду отчаянно нуждаться в Эверли.

Я целую ее от всей души и изливаю в нее каждую унцию своей любви.

Как только у нее перехватывает дыхание, я разворачиваю ее спиной к себе и требую:

— Держись за стойку.

Едва она успевает ухватиться за что-нибудь, когда я притягиваю ее задницу к себе и раздвигаю ее ноги.

Поднося свой ноющий член ко входу в ее киску, я врезаюсь в нее. Из меня вырывается стон, когда ее тепло обволакивает меня.

— Алек, — выдыхает она, приподнимаясь на цыпочки.

Я прижимаюсь грудью к ее спине и, обхватив ее рукой, нащупываю пальцами ее клитор. Начав вонзаться в свою женщину, я щиплю и массирую ее клитор.

Я трахаю ее изо всех сил, наконец-то находя выход гневу, который кипел в моей груди с тех пор, как я увидел, как этот ублюдок разговаривает с моей женщиной.

Эверли хнычет и постанывает; звуки, которые она издает, только заставляют меня трахать ее все сильнее и сильнее.

— Алек, — плачет она. — Пожалуйста. Я так близко.

Я направляю свой член туда, где, как я знаю, находится ее точка G, и через секунду она сжимается вокруг меня, в то время как ее тело сотрясается в конвульсиях.

Я обнимаю ее крепче, чтобы удержать на ногах, пока гонюсь за собственным освобождением.

Я прижимаюсь лбом к ее затылку, хватая ртом воздух, в то время как мои ноги грозят подогнуться подо мной, когда сильное удовольствие овладевает моим телом.

Эверли не дает мне времени насладиться блаженством. Она разворачивается, и меня заталкивают обратно в душ. Теплые брызги попадают на меня, когда ее рот прижимается к моему, и моя женщина целует меня до умопомрачения.

Я хихикаю ей в губы и, схватив за задницу, сажаю ее к себе на колени, а сам опускаюсь на пол душа.

Капли стекают по нашим лицам, пока мы продолжаем целоваться, и мои руки поглаживают ее тело, наслаждаясь ощущением ее груди, изгибов и попки.

Я никогда не смогу насытиться ею. Мой голод по Эверли ненасытен.

Мне не требуется много времени, чтобы возбудиться, и когда я снова наполняю свою женщину, мы любим друг друга нежными прикосновениями и любящими поцелуями.

Я теряю счет времени, мои толчки медленные и глубокие. Я не гонюсь за оргазмом, а наслаждаюсь единением со своей второй половинкой.

Вокруг нас образуется наш пузырь, и мы соединяемся на глубоком уровне, где есть только мы.

_______________________________

Теперь, когда Эверли и Винсент в безопасности в коттедже в поместье, я могу поехать в Россию и не беспокоиться об их безопасности.

Пока меня не будет, Эверли обустроится и сделает коттедж нашим домом.

Я сижу в частном самолете с Виктором и Алексеем. Я сказал мужчинам, что справлюсь с отцом самостоятельно, но они отказались отпустить меня одного.

Пока Виктор что-то читает в своем телефоне, Алексей смотрит на меня.

— Я заметил, что Эверли носит обручальное кольцо. Когда ты сделал предложение?

— Я не делал. Я вроде как просто надел это ей на палец, — признаюсь я.

Мой герой смотрит на меня так, словно я сошел с ума.

— Нет, скажи мне, что ты шутишь.

— Я хотел сделать это романтично, но к ней приставал какой-то придурок, и я сошел с ума. Я заглажу свою вину свадьбой.