Конечно, странно получилось, что мы с ним сошлись и даже сдружились в тот момент, когда на самом деле должны были находиться по разные стороны баррикад.
Он был человеком, к которому я пошла в полном отчаянии, когда сбежала мать. Именно он помог ее признать без вести пропавшей. А, затем, и погибшей.
Григорий Васильевич просто взял и ускорил всю волокиту и бюрократию, которая меня ждала.К сожалению, ни на что больше он повлиять не мог. Даже когда очень нужно было. Потому что у медали две стороны. И сейчас мне приходится разгребать весь тот ужас, который свалился на меня. Одну.
Поднявшись на пятый этаж пешком, я пытаюсь отдышаться и открыть дверь квартиры. Ключ заедает в замочной скважине и я, чертыхаясь, просто ударяю ладонью по гладкой металлической поверхности, полностью признавая свое бессилие.
В этот момент предательские слезы отчаяния начинают градом катиться по моим щекам. Хорошо, что меня никто не видит. Нельзя показывать свою слабость и ужасное положение. За последние несколько лет я поняла многое, и одно наверняка. Стоит людям нащупать твои слабые точки, как они молниеносно и безошибочно точно начинают по ним бить.
Вселенная словно понимает, что я на пределе. Еще чуть-чуть и точно сойду с ума. Поэтому, когда я в очередной раз, уже ничего не ожидая, проворачиваю ключ, дверь поддается. Открывается.Вхожу молча. В тишину. Меня встречает темнота и пустота.
Спотыкаюсь об игрушку Евы, которая валяется на полу, и вспоминаю, для чего я все это делаю.
– Два миллиона, — в память врезается уже другой голос. На этот раз женский, — и это только начало. Вы же понимаете, что значительно проигрываете другим кандидатам. Милочка, Вам нужны “аргументы” убедительнее...
А что может быть убедительнее двух миллионов?! Которых, кстати, у меня то и не было. ****Мне не потребовалось много времени для того, чтобы собрать... практически нечего не собрать. Небольшой дорожной сумки хватило для того, чтобы сложить все, что я планировала взять с собой.Любимая кружка, зубная щетка, пижама и несколько комплектов нижнего белья. И то, я прекрасно понимала, что с последними двумя пунктами мне, скорее всего, придется расстаться.
Артем вряд ли будет восхищен моими штанами с Тинкер Белл и вполне обычными трусиками. Как-то он уже высказался насчет моего внешнего вида, и я просто решила не давать больше повода для комментариев в свой адрес.
Как только я вышла из подъезда, ко мне тут же подбежал Александр.
– Давайте Вашу сумку, — он вроде попросил, но тут же выхватил ее из моих рук, — сейчас положу в багажник и сбегаю за остальными вещами.
– Какими вещами?– я не сразу вернулась в реальность и не поняла, что он собирался делать.– Мы еще куда-то едем?
Повисло молчание, за время которого водитель успел утрамбовать мою сумку и повернуться, чтобы в недоумении на меня посмотреть. Как и я на него.
– Разве это все? Я правильно понимаю, что остальные вещи остались в квартире...
– Нет, неправильно. Это все, — я знаю, что мой ответ был грубым, но я была не в настроении мирно общаться.– Мы можем ехать.
Обойдя мужчину, я молча села в салон, хлопнув дверью.
– Разбудите меня, когда приедем, — если я правильно помнила, то ехать до дома Тима и, соответственно, его отца, было не менее тридцати минут.
Откинула голову на сидение и прикрыла глаза. В голову ворвались воспоминания. Опять.Прямо вечер ностальгии под названием “как я докатилась до такой жизни”, и “как я опустилась на самое дно к Артему Придурковичу”.
А ответ лежит на поверхности. Череда случайных встреч и горстка отчаяния. И мы имеем то, что имеем.
Сон не шел, в отличие от того, что моя память воскрешала нашу первую встречу спустя несколько долгих лет. Когда я думала, что забыла о существовании этого человека, он снова о себе напомнил. В той манере, которая ему была близка.
Унижая и подавляя. – Какого черта?!– кричал голос в моей голове. Он принадлежал самому ненавистному человеку. Ладно, если не самому, то он точно был в топе.
С подносом в руках я случайно налетела на посетителя ресторана, в котором работала и перевернула все содержимое бокалов. Мне даже взгляд поднимать не пришлось, я узнала его по голосу. Как в песне “я милого узнаю по походке”, так я вот этого “немилого” узнала по тому, как высокомерно прозвучали его слова.
– Кто такую, как ты... сюда пустил.
Сомневаюсь, что он хотел сказать именно это, но, все же, мы находились в общественном месте. Среди его коллег.
– Артем, — сказал кто-то со стороны, — да брось. Девчонка, как мел побелела. Ты бы, может, не ругал ее, а помог...