Короче, нет больше столбика, один обугленный пенек. Надо будет убирать и вкапывать новый. Похоже, с моими талантами какие-то сложности. Я слишком сильно начинаю копслеить героев манги. И точно знаю, что девяносто девять процентов абэноши подобными глупостями похвастать не может. У меня же — что не крохотный многоцветный шарик, так кумулятивная граната. Энергии жрет немного, но что-то с пространством в момент соприкосновения делает нехорошее. Может, это вообще антиматерия? Или не известный науке новый вид искаженной реальности? Без понятия. Но успокоиться надо.
— Дайжобу, Кеико-сан. Хорошо, что сказала. Если заметишь снова, дай знать. Хватит с меня того, что в Семье уже называют Взгляд Синигами. Если расползется по Токио, проблем горой отсыплют.
По возвращению в клуб захожу через гараж, по коридору до барной стойки и там отлавливаю младшего помощника старшего распорядителя. Жина Хара как раз с деловым видом с коробкой в руках куда-то топала, ее и тормознул.
— Два вопроса. Первый — через полчаса свободна? У меня время будет, можем спину твою глянуть.
— Да, свободна.
— Вопрос второй — про субботний вечер не забыла?
Стоит, хмурит брови и пытается найти в памяти: а что же там такое на субботу было запланировано? Помогаю:
— Пиу-пиу в тире. В шесть вечера. Отсюда в пять поедем. Заодно пожевать возьмем и на месте чуть пообщаемся. Плюс инструктаж по технике безопасности получишь. Кроме тебя еще Горо-сан и Мэдока-сан записались. Остальные в делах по маковку.
— Ой, из головы выпало.
— У Такахаси-сан еще двое секретарей к делу не пристроены. Могу одного уступить. На вас вдвоем с ужасной госпожой Ямада.
Новый совладелец клуба «Ятагарасу Йокогамы» как раз проходила мимо и услышала. Беззлобно ткнула кулаком в бок и высказалась:
— Нарываешься, да? Меня, белую и пушистую, в разных непотребствах обвиняешь?
Пушистая, ага. Перед отъездом на похороны как раз успел картинку застать. В клубе молодежь потихоньку собиралась, два идиота не поделили лучшее место на танцполе. Друг друга за грудки взяли и насчет «бака нехорошая» верещать вздумали. Не успел вышибала их в чувство привести, как рассерженная Тошико вскочила на барную стойку и оттуда рявкнула, словно «Ямото» главным калибром шарахнул:
— Эй, бакаяро колченогие! Вы что, впервые здесь? Кому правила клуба напомнить? Любые разборки вне нашей территории! Хочется морду бить — проваливайте в парк, там можете в грязи хоть до утра барахтаться. Еще раз подобное увижу, вынесут вперед ногами! Лично шеи посворачиваю!
Поэтому — белая и пушистая она на татами, когда ее в бараний рог скрутили и не дают кусаться и царапаться в ответ. В остальное время я бы не рисковал.
— Полностью согласен. Значит, твою помощницу в субботу я забираю. Ты поедешь в следующий раз. Будете чередоваться.
— Хай, — обоюдный поклон и девушки потопали по своим делам. А я наверх. У меня еще бумажной работы гора и куча звонков к людям, кто вместе в Семье деньги зарабатывает за гранью закона. Все как обычно.
В пятницу утром закончил очередные лечебные процедуры для Чо Сугахара, потом проверил спину у Жина Хара и потопал на второй завтрак. После чего — аллюр три креста и побежали.
Мой будущий дом. Выглядит пока — странно. Иначе не скажешь.
Машину приткнули сбоку маленькой парковки, где для босса специально место зарезервировали. Кто у нас босс? Я. Поэтому крокодила безразмерного поставили, наружу выбрались и охране за сетчатыми воротами улыбнулись. Охрана не моя — представитель сил самообороны, защищает связистов. Наверняка уже не один раз доложил наверх о странной возне рядом и получил приказ «соблюдать спокойствие, наблюдать за обстановкой, докладывать в случае необходимости».
Заасфальтированный пятачок перед обрывом вообще крохотный, надо заметить. Вниз — сплошной покров зелени и огородики, разрешения на которые местные с огромным трудом смогли продавить в префектуре. Справа от меня — бетонный мрачный блок центра береговой связи. Над зданием торчит вышка с блямбой многочисленных антенн на верхушке. По левую руку — сарайчик для технических специалистов. С другой парой вышек. Домик у инженеров так себе, зато отыгрались на оборудовании. Последняя вертикальная «дура» — внушает, эдакий фаллический ажурный символ, почти в три раза больше, чем у вояк. Хотя формально все в одном подразделении числятся.