— Двое? Это не тот журналист, которого вчера зарезали в Циндао? Улетел провести выходные с друзьями, в ресторане сцепился с местными бандитами и бедолагу буквально искромсали. По углам шепчутся, что триадам подбросили факты, как американец вольно распоряжался деньгами на оплату их услуг.
— Сдох? И ладно. Жаль, второго мы отловить не успели — как только начало пахнуть жареным, прихватил любовницу и сдернул вместе с наличными… В любом случае — вот у меня результат. Который поможет очистить страну от плесени… Я понимаю, Юкио-сан, что зачастую у вас связаны руки. И поэтому в таких ситуациях привлекают меня. Пользуйтесь возможностью вычистить загаженные конюшни, пока есть такой шанс.
— Ваши методы принесут Ниппон большие неприятности.
— Мои методы — работают. Здесь и сейчас. Я тот самый инструмент, который эффективно решает проблемы. И я не одинок. Штаты используют мафию, где это возможно. Высадку на Сицилию во Второй мировой обеспечивала коза-ностра. Европа с удовольствием натравливает левацкие группировки на консерваторов и неугодных политиков. В Латинской Америке эскадроны смерти сначала использовали для зачистки криминала, затем для борьбы за власть. Это — данность. Не понимаю, почему вы пытаетесь изображать страуса, вместо того, чтобы давить врагов любыми способами. За океаном не гнушаются ничем. Подкуп, убийства, терракты. Все, что позволяет им править миром… И только уважаемый Какиагэ Юкио льет слезы над сдохшими ублюдками… Мне очень жаль, Юкио-сан. Я был о вас лучшего мнения.
Кланяюсь, выхожу в коридор. Формально — я не имею права указывать начальнику отдела контртеррора, как делать его работу. Но с другой стороны — флэшку взял. И я более чем уверен, что каждую крупицу данных изучит под микроскопом и постарается использовать. Мало того, у меня есть подозрение, что он обязательно на верхах мое предложение прокрутит, в привычных местных традициях бесконечных иносказательных бесед получит ответ и через какое-то время мне сделают заказ. Завуалированный, само собой. С персонами, кто слишком долго живет на территории Ниппон и попутал берега. Не всех Какиагэ Юкио может подвесить за яйца: он работает днем, под прицелом журналистов, пишет отчеты на каждую операцию. Поэтому иногда никто не мешает подсказать ночным монстрам, чью кровь можно пролить. Тайно или явно, оставив отрезанные головы на перекрестке. Чтобы чужаки знали — японцы умеют терпеть. Но когда терпение заканчивается…
В-ж-ж-ж… Мы входим в вираж. Точнее говоря — это Кеико Кодзима входит в вираж на старой спортивной тачке, а я болтаюсь на пассажирском сиденье, подвывая от восторга. Не, в самом деле, когда мне оператор со съемок подбросил первый ролик с миловидной девушкой на «покатушках», я удивился. Чего так орать? Подумаешь — тебя везут, смотри, радуйся жизни. Но сейчас, когда под две сотни дымишь покрышками, вписываясь в поворот — ощущения непередаваемые!
Просто мне вдруг в голову стукнуло — а ведь из ближнего окружения все умеют водить машину. И телохранители, и брат секретаря. Про Нобору Окамото не говорю — это его работа. Он уже прошел два курса обучения экстремальному вождению, чтобы при случае успеть «крайслер» выдрать из любой ловушки. Последний, кто из самого ближнего круга не умеет тапку в пол — это тринадцатилетняя девочка. Которой почти четырнадцать. И которая неплохо за эти месяцы вытянулась на усиленном питании и физкультуре. Поэтому я заехал на днях к Изаму Исикава, попросил что-нибудь посоветовать. Молчун поскреб затылок и показал на электро-карт, на которых по стадиону народ рассекает. Скатались, заглянули в гости в дальние боксы. Там как раз ломали голову, что с побитой машиной делать. Ездить она еще могла, но вот для серьезных тренировок уже не годилась. Я по цене металлолома и купил. Колеса подшаманили, усадили девушку вместе с нашим штатным гонщиком за руль. Сам сидел в гараже, на компьютере работал и краем глаза поглядывал.
На пятый раз — решительно выпроводил Изаму погулять, сам устроился пассажиром. И попросил «прокатить как следует».
Просил? Катают. Ору от восторга, вцепившись в трубы защитного внутреннего каркаса.
— Жми, Кеико-сан! Это круто!
В последний поворот мы все же не вписались. Он — хитрый, с загогулиной. Туда или дрифтом на пониженной, или совсем сбросив скорость. Боком воткнулись в невысокое ограждение и полетели кувыркаться над травкой. Потом проскакали еще метров двадцать по газону и окончательно замерли кверху колесами. Благо — почти рядом с финишем. Поэтому народ успел примчаться и залил пеной паривший двигатель, брюхо с колесам и и нас заодно.