—День добрый! — ответствовали отец с сыном, встав из-за стола, — вначале старший, а потом и младший.
Старик, держал посох правой рукой, левой же соломенной широкополой шляпой отмахивал от себя надоедливую мошкару и комаров.
—Чем обязаны, дед? — спросил мужчина.
—Да вот, шел мимо… во-он, оттуда, — старик указал заскорузлым своим перстом в сторону косогора, — гляжу, не нашинские, решил поинтересоваться, кто такие, откуда, зачем…
—Милости просим к нашему шалашу, — учтиво произнёс мужчина.
—Что ж, не откажусь, мил человек, коли приглашаешь.
—Вова, у тебя еще один стаканчик в рюкзаке, — обратился отец к сыну, — для деда.
Пока парень наливал гостю в стакан горячего кофе из термоса, дед снял котомку с плеча, положил ее на край скамьи, на которой сидел мужчина, а поверх котомки водрузил соломенную шляпу; посох же свой он расположил позади себя, и лишь затем он расположился на лавке, расправив бороду и усы, при этом искоса бросив беглый взгляд на парня, протягивающего ему напиток.
—Вот, дед, угощайся кофе, с бутербродами… чем бог послал, — сказал мужчина старику.
—Благодарствую.
—Да, кстати, меня зовут Сергеем, а это – сын мой, Володя, — сказал мужчина. — А как к тебе обращаться, дед?
—А так и обращайся: дед. Так проще. Без официозу.
«Надо же — подумал Володя, — видуха у деда средневековая, а знает слово «официоз»».
Тишину нарушил дед.
—Я так понимаю, — начал дед, притронувшись к горячему стакану с кофе, — это твой сын и ты решил показать ему эти места?
—Да, все верно, — подтвердил мужчина. — Я здесь не бывал уже лет пятнадцать, — сказал мужчина. — Вот, сына решил свезти по памятным местам — местам моей молодости…
—Молодости, говоришь?!.. — перебил дед мужчину, пробуравив его своими разноцветными глазами, затем иронически протянул: —Ах, ну, да, молодости... Ты извиняй меня, я тебя перебил…
—Ничего, дед, все путем, — примиряюще ответил мужчина.
—А по батюшке, тя как величать? — поинтересовался старик.
—Владимирович.
—Сына, значит, в честь отца назвал, Сергей Владимирович?
—Так и есть, в честь отца… Вернее сказать, двух отцов. Отец моей жены тоже звался Владимиром. Вот, мы в честь двух наших отцов и назвали сына.
—Интересно получается… — протянул старик, поглядев на юношу.
—Знаете, дед, — вдруг заговорил юноша, — вот, меня так и подмывает называть вас Лев Николаевич.
—Ах, ну, да, всех, кому не лень, подмывает меня так называть, — сказал старик, оскалив свои желтые как у дьявола зубы. Затем спросил:
—Годков семнадцать тебе уже есть, Володя?
—Семнадцать будет… на днях будет.
—Июньский, значит… любознательный…
Опять все трое словили тишину, которую вновь нарушил дед.
—Ну, как вам здесь отдыхается? Не шибко воняет?
—По правде сказать, — начал мужчина, — пованивает здесь, даже больше, чем тогда, пятнадцать лет назад.
—Ну, что тут скажешь, напортили людишки живую среду. Сточные воды в Войнегу спускают, а она, бедолага, озеро и питает этими отбросами. Оттого и вонь. А и не только… Да-а-а, попортили озеро, — протянул дед. — Так вот, — продолжал дед, — лет пятьдесят тому назад кому-то из руководства в голову пришла идея организовать добычу сапропеля вокруг озера. Это — удобрение для сельского хозяйства, очень ценное. Так вот, это привело к тому, что берега были изуродованы бульдозерами, деревья вырублены, все искорёжено, а уровень воды резко упал. Поле у озера стало чахнуть. Потом появилась бурая масса, торф, гниль, резкий запах вонючего газа. Деревья стали сохнуть. Потом пожары пошли. Ей-богу, жалко до слез, аж реветь охота… А про ценное удобрение все ж забыли.
—Ну, а каким же было озеро в вашу бытность, дедушка? — живо поинтересовался паренёк.
—В бывалоча, внучок, вода в озере была прозрачнейшая, чистая, глаза в воде открываешь и за десять-пятнадцать метров видишь все. Глаз не резало, как сейчас. Местные купались в озере, хоть днем, хоть ночью. Никакого страха у людей. А ночью купаешься, тишь да гладь да божья благодать… какая-то торжественность была, лепота!.. А если, скажем, разболится зуб, ныряй в воду, открывай рот в воде — зуб и перестает болеть.
—Ну, а рыба? — спросил мужчина.
—Рыба? — переспросил дед, — с плота ловили рыбу. Червяка подносишь к носу карася, которого видно на глубине два-три метра, а он и отворачивается. Некоторые охотники за рыбой с подводным ружьем и маской стреляли щук. Кто-то даже умудрялся на гарпун за один выстрел вытащить двух линей.
—Па, — сказал Володя, — а по телеку показывали передачу об озере, да только ужастики и показывали. У старожилов ничего не спрашивают. А вот, оказывается, в чем дело — экологию убивают!