Адам пожал плечами.
— Я за то, чтобы поехать, — сказал он. Потом взглянул на Синди и добавил: — Если ты не против.
Наклонившись к Часовщику, Сэлли произнесла громким шепотом:
— Обрати внимание, наш милый Адам не может и шага ступить, не спросив разрешения у своей обожаемой Синди.
Синди бросила на Сэлли сердитый взгляд.
— Он просто проявляет вежливость. ВЕЖ-ЛИ-ВОСТЬ. Можешь поискать в словаре значение этого слова, если оно тебе никогда не попадалось. — В голосе Синди явственно прозвучало ехидство. А потом она продолжила, обращаясь к Адаму: — Моей маме все равно, что я делаю, лишь бы я возвращалась домой до темноты.
— А моей маме все равно, что я делаю, лишь бы я осталась жива, — пробормотала Сэлли.
— Тогда решено, — сказал Адам, вставая. — Поедем к водохранилищу и побудем там до захода солнца.
Остальные тоже встали. Как обычно, Сэлли решила, что последнее слово должно остаться за ней.
— Только уехать оттуда надо засветло, — сказала она. — Никогда не знаешь, что принесет с собой темнота.
Глава II
СТАВКА МЕНЬШЕ, ЧЕМ ЖИЗНЬ
Поездка к водохранилищу на велосипедах оказалась тяжелее, чем предполагал Адам. Поднимаясь в гору, приходилось все время жать на педали. Но больше всего изнуряла жара, она буквально лишала Адама сил.
Когда все четверо наконец добрались до места и слезли с велосипедов, ноги у них дрожали. К счастью, каждый захватил с собой по большой пластиковой бутылке воды.
— Мне уже гора-а-а-здо прохладнее, — с иронией заметил Адам, открывая бутылку и поднося ее ко рту.
— Да, здесь как в большом магазине с кондиционерами, — подыгрывая ему, сказала Синди и гоже потянулась к своей бутылке с водой. Лицо ее было красным от солнца и потраченных усилий.
— Здесь на самом деле прохладнее, подождите немного, и вы это почувствуете, — сказал Часовщик, подходя к краю водохранилища, представлявшего собой неправильный овал примерно в четверть мили в длину и в два раза меньше в ширину. Вода в нем была какого-то странного серого цвета. Берега были почти полностью лишены деревьев. И даже произнесенные слова, казалось, умирали в воздухе, лишь только слетали с губ. — Здесь как минимум на десять градусов холоднее, — продолжил Часовщик.
— Лично меня эта поездка очень освежила, — вставила Сэлли, хотя, соскочив с велосипеда и плюхнувшись на большой камень, она, как и остальные, уже выпила полбутылки воды. — И я считаю, мое предложение было стоящим.
Синди захватила с собой пакет сэндвичей, и, отыскав тень под одним из немногочисленных деревьев, ребята сели перекусить. Пока они жевали сэндвичи, запивая их водой, и разговаривали, Адам и правда ощутил некоторую прохладу. Они отправились к водохранилищу в начале пятого. Сейчас было без пятнадцати пять, и зной только начинал спадать. Но все еще было слишком жарко, чтобы заниматься обследованием местности, да и желания соваться в очередную пещеру ни у кого из них не возникало.
У Часовщика оказалась с собой колода карт, и он предложил сыграть в покер. Судя по всему, Часовщик и Сэлли часто играли вместе. Адама предложение заинтересовало, хотя он никогда в покер не играл и даже не знал правил. Но Синди отнеслась к этой идее отрицательно.
— Моя мама азартные игры не одобряет, — сказала она. — Она считает их аморальными, а потому отвратительными.
— Меня эти два слова нисколечко не смущают, — пошутила Сэлли. — Слушай, мы ведь будем играть не на деньги, а всего лишь на камешки. В начале у каждого будет по двадцать. Какая же это азартная игра, если мы играем не на деньги? Ведь не может твоя мама расстроиться, если ты проиграешь горсть камешков?
— Пожалуй, ты права, — засмеялась Синди. — Ладно уж, я тоже сыграю, раз мне не придется ставить на кон свои карманные деньги за следующую неделю.
Часовщик объяснил правила игры при пятикарточной сдаче. И около часа они играли. Но, разумеется, Часовщик и Сэлли, разбиравшиеся и тонкостях игры, довольно быстро «разорили» Адама и Синди — они потеряли все свои камешки. Вскоре неукротимая Сэлли начала отступать перед явным преимуществом Часовщика. У нее осталось всего пять камешков, когда наконец показалось, что ее позиции усилились, потому что она поставила на кон два сразу. Часовщик остался невозмутим. И тоже поставил два камешка.
— Я думаю, ты блефуешь, — убежденно сказал он.
— Да? Ты в этом уверен? — перехватила его взгляд Сэлли. И взяла три своих последних камешка. — Я ставлю еще три. Посчитай.
На Часовщика это не произвело впечатления.
— И все равно я думаю, что ты блефуешь.
— Мало ли что ты думаешь! — фыркнула Сэлли. — Ставь камешки, если ты так уверен.