– Странно… – голос Джона, раздавшийся практически над ухом, заставил мужчину перевести взгляд на него. Голос прозвучал неожиданно и Арчибальду потребовалась вся его выдержка, чтобы не дернуться и не вздрогнуть.
Парень, щурясь, вглядывался в картину. Лицо его утопало в тени.
– Правда, странно… – повторил он после нескольких минут молчания, – Это, по-видимому, тоже портрет. Только где же человек, что был изображен на нем?
Словно в ответ на его слова, наверху вновь заскрипели половицы. Нэйда поежилась.
– Похоже, он ходит где-то наверху… – пробормотала она и сделала смутное движение, будто хотела прижаться к свечке, – Дьявол… мне уже к черту это ожерелье не нужно, может, ну его? Уйдем?
На ее слова ответом послужил хлопок закрывшейся двери за их спинами. Секунду спустя щелкнул и замок.
Арчи сунул руки в карманы пальто, рефлекторно сжимая пистолет. За свою жизнь он привык, что пуля может решить практически любую проблему, но сейчас ситуация казалась более сложной. Если против них действительно ополчились призраки… их из пистолета не застрелишь. Значит, надо придумывать какие-то другие способы.
– Кто-нибудь знает, как справляться с призраками?
Девушка и молодой человек переглянулись. Она казалась явственно потерянной и очень напуганной; он думал.
– Я… когда-то смотрел фильм… – медленно начал, наконец, Кэмпбел, – Там тоже с призраками сражались. Кажется… надо было найти кости и сжечь их. Только я что-то сомневаюсь, что это наш вариант – мы даже не знаем, призраки ли это!
– Если нет, то кто? Что? – Нэйда судорожно вздохнула и, подняв свечу повыше, попыталась оглядеться, – Человек с портрета? Слез с него и пошел бродить и пугать?.. Зачем???
– Может быть, не стоило тревожить покой этого места и упоминать это твое ожерелье, – Молле пожал плечами, продолжая сжимать пистолет. Святая вера в пулю все еще не оставляла его.
– Очень мудрое замечание! – вызверилась наемница, – И что теперь я должна делать?! Извиниться перед духами?! Пообещать свалить отсюда и не трогать их драгоценность??
– Смотрите! – Джон, не вслушиваясь в перепалку спутников и продолжающий изучать помещение, неожиданно вытянул руку, указывая на пустой портрет, – Что это?..
Арчибальд рывком повернулся. Он, как уже упоминалось, предпочитал встречать опасность лицом и не желал оставаться в стороне, пока спутники совершают открытия.
На пустой картине и вправду что-то происходило. По полотну как будто прошла рябь, а затем, как на экране телевизора, вдруг проявилось суровое лицо человека со светлыми глазами и густыми усами. Джонни ошарашенно отшатнулся и тяжело сглотнул.
– Отец…
Молле, не говоря ни слова, продолжал смотреть. Капитана Кэмпбела, свою первую жертву, он тоже узнал, но комментировать встречу с ним не хотел. Тем более, что картинка, судя по всему, не стояла на месте – на портрете и вправду показывалось какое-то кино. Отрывок из жизни… отрывок из смерти.
– Олух! – грохнул в помещении хрипловатый голос капитана, – Не умеешь держать автомат – чего в армию поперся?! Поучись у Конте, он-то поумнее тебя будет…
Лицо исчезло; появилась спина. Капитан куда-то шел, удаляясь от зрителя. В кадр попали двое молодых людей в военной форме и с автоматами в руках. В одном из них, коротко остриженном, злом, с горящими ненавистью глазами, без труда узнавался Арчибальд.
Он вскинул автомат к плечу и, недолго думая, нажал на гашетку. Спутник его вскрикнул. Капитан упал, пачкая кровью траву.
Изображение вновь пошло волнами и исчезло. Джонатан, содрогнувшись всем телом, перевел взгляд на безразличного мужчину рядом.
– Так вот, значит, как… – начал он, но запнулся и умолк. Молле оставался холоден и очень спокоен.
Прошло не меньше полуминуты, прежде, чем он неожиданно подал голос.
– Если бы я мог, – негромко проговорил мужчина, – Клянусь, убил бы его еще раз.
Барракуда дернулся, как от удара и широко раскрытыми глазами уставился на убийцу рядом с собой. Наверное, если бы он мог, тоже не замедлил бы убить Арчибальда Молле, но, на счастье последнего, молодой капитан отправился в развалины не вооруженным.
– Отец был резок, – буркнул парень, – Но это же не повод!..
– Повод! – в лице Арчибальда появилось что-то пугающее. Застарелая ярость словно вырвалась наружу, подпитывая собою жажду крови.