– Ладно, храбрые парни – отдирайте картину! – она нахмурилась, – Но, если из-за нее выползет монстр и сожрет меня, я потом спрошу с вас! Так и знайте!
Мужчины переглянулись. Арчибальд оставался каменно-спокоен, Джон ухмылялся. Ему вообще, похоже, ситуация казалась не столько опасной, сколько забавной – парень буквально развлекался происходящим, и помрачнел лишь в миг лицезрения смерти отца. Правда, и о ней как-то подозрительно быстро забыл… Слишком быстро. Молле прищурился, вглядываясь в своего молодого неприятеля. Слишком быстро… так быстро о таких вещах не забывают. Парень затаил зло, тут можно даже не сомневаться, и в какой момент решит дать ему выход – неизвестно. Надо быть настороже…
Арчи чуть слышно вздохнул. Можно подумать, он когда-то не был настороже! Да только тем и занимается, что подозревает всех и каждого, ждет подвоха каждую секунду! Эх, хоть бы раз довелось попасть в компанию людей, рядом с которыми можно расслабиться…
Сейчас явно не тот случай. От наемницы можно ждать всего, чего угодно – она вроде бы боится, но вдруг это не более, чем игра? От Джона Кэмпбела, известного также, как Джон Барракуда и вовсе каждую секунду можно получить нож в спину. Не за красивые же глаза он получил такое хищное прозвище! Да еще и призраки эти, или что тут за нечисть…
– Эй, Барракуда… – мужчина решительно шагнул к картине. Молодой человек замер, глядя на него с изумленным недоверием.
– Что еще?
– Вы обратились ко мне, как к капитану Рику… – Джон неловко улыбнулся и, мотнув головой, несколько раз кашлянул. Арчибальду хотелось надеться, что молодой дурак сам понял, насколько не ко времени он высказал свою радость.
– Так, э… думаете, ее все-таки стоит сдвинуть?
Хищник вновь не сдержал вздоха.
– Я думаю, – медленно проговорил, почти процедил он, – Что картину следует снять. Если из-за нее веет воздухом – существует вероятность обнаружить проход. Кроме того, мне все-таки не очень приятно смотреть на портрет без портрета… или тебе это нравится?
– Мне так точно не нравится! – вступила Нэйда, не спеша, впрочем, приближаться к картине, – Будь моя воля – я бы не только сняла ее, я бы ее еще и сожгла… Эй, красавчик! Ты говорил, надо сжечь кости?
Джонни, явно удивленный таким к нему обращением (Арчибальда оно тоже изумило – с объективной точки зрения мужчина полагал молодого Кэмпбела совершенно обычным), с растерянным видом указал на себя пальцем, и тотчас же закашлялся.
– Я… ну, я… я же не эксперт в таких делах! – наконец, нашелся он, – Я говорю, что видел в кино, не более. Да и в любом случае – картина не кости.
Нэйда скривилась, но говорить ничего не стала. Арчи, шагнув ближе к картине, в раздумье скользнул кончиками пальцев по ее раме. Ничего особенного, дерево, как дерево, ничего странного или подозрительного. Вот только темное пятно на том месте, где должен быть изображен человек, немного смущает.
Откуда-то дохнуло холодом, и Хищник машинально запахнул плотнее пальто. Тут же вновь заскрипели доски над головой, и закапала незримая капель. Вспомнив, чем этот невинный звук обернулся в прошлый раз, мужчина незаметно куснул себя за губу. По коже побежали мурашки, которых показывать он не хотел ни под каким видом, предпочитая и дальше разыгрывать карту холодного, бездушного убийцы. Этот образ за столько лет стал ему настолько привычен, так слился с его существом, что сам Молле уже затруднился бы определить, где заканчивается маска и начинается он сам.
Не дожидаясь Джона, он легко сжал раму картины снизу и немного приподнял ее. Парень поспешил на помощь, спешно ловя наклонившееся полотно и тоже поддерживая его. В какой-то момент, опуская картину вниз, Арчибальд глянул на него и заметил что-то нехорошее в светлых глазах. Подозрения превратились в уверенность. Поворачиваться спиной к этому молодому человеку мужчина бы не стал.
– Вообще, я ожидал проход.
Кэмпбел-младший, хмурясь, уставился на небольшое отверстие в стене, из которого явственно тянуло свежим воздухом. Именно его скрывала все это время картина, именно к нему они надеялись пробраться… и разочаровались, достигнув цели.
– Паршивенько… – девушка тяжело вздохнула, поднося колеблющееся пламя свечи ближе, – Может, надо как-то стенку сломать, а?
Арчибальд собирался что-то сказать, хотел приблизиться к стене и внимательнее изучить отверстие в ней, но сумел сделать только шаг. На втором его правую ногу пронзило острой болью, и мужчина, не сдержав слабого стона, склонился, цепляясь за нее.