— И никогда больше не увидите, — тихо сказал старик. Он надломил стебель своими длинными ногтями и поднес цветок к носу. Слегка покачивая орхидеей, он продолжал: — Когда вы явились сюда позавчера, Ди, я сразу догадался, что вы не обычный врач. При виде моего любимого палача за моей спиной вы должны были трепетать от страха, пресмыкаться, распростершись ниц. Вместо этого вы преспокойно обменивались со мной глубокомысленными замечаниями, как с равным. В следующий раз, меняя одежду, постарайтесь также менять и свою сущность, Ди!
— Вы приложили немалые усилия для того, чтобы избавиться от меня, — отвечал судья. — Но счастье было на моей стороне, и сейчас я верну ожерелье ее императорскому высочеству. Для этого я прошу вашего разрешения пересечь Золотой мост.
Старик повертел орхидею в своей худой руке.
— Вы неправильно толкуете мои действия, Ди. Да, я жажду власти. Той почти безграничной власти, которая могла бы быть доступна тому, кто знает греховную тайну Императора. Но у меня была другая, гораздо более важная причина. Я желал, чтобы Третья принцесса всегда была со мной, Ди.
Я мечтал любовно ухаживать за ней, так же как я ухаживал за этим редким цветком. Я хотел видеть ее каждый день, слышать ее чудесный голос, знать, чем она занята… всегда. А сейчас ее похитит этот грубый солдафон…
Неожиданно он смял орхидею своей похожей на когтистую птичью лапу рукой и бросил цветок на землю.
— Пройдемте в библиотеку, — сказал он резко. — Я страдаю от многих хронических заболеваний, и сейчас мне нужно принять капли.
Судья последовал за Главным Евнухом. — Старик сел в огромное резное кресло, отпер ящик. Он достал крошечный сосуд из горного хрусталя в форме тыквы-горлянки и хотел было открыть пробку, привязанную красной лентой. Но в этот миг судья схватил его за тонкое запястье и твердо сказал:
— Зловещий заговор должен быть до конца раскрыт.
Главный Евнух поставил на стол хрустальный сосуд. Он нажал на бутон в сложном цветочном узоре, вырезанном по краю стола, из открывшегося потайного ящика достал запечатанный конверт и протянул его судье. Презрительная усмешка искривила тонкие синие губы старика:
— Распорядитесь, чтобы их замучили до смерти, каждого из них! Их презренные души будут рабски служить мне там, в потустороннем мире!
Судья сломал печать и просмотрел листки тонкой бумаги. На каждом значились имя и должность. Ниже были помечены даты и суммы полученных денег. Все было записано скорописью одной и той же рукой. Судья кивнул и убрал конверт в рукав.
Старик вынул пробку из маленькой хрустальной тыквы-горлянки и налил бесцветное содержимое в чайную чашку. Осушив чашку одним глотком, он откинулся в кресле, схватившись за подлокотники руками, покрытыми выпуклыми венами. Его глаза под тяжелыми веками закрылись, дыхание стало прерывистым. Выпустив подлокотники, он схватился за грудь. Сильная дрожь прошла по его тщедушному телу. Внезапно синие губы дрогнули:
— Вам дано разрешение пересечь Золотой мост.
Голова старика свесилась на грудь, руки упали на колени.
Глава двадцать первая
Вэнь Тун и Кан ждали судью в напряженном молчании. Толстый евнух все еще стоял на коленях. Судья прикрыл за собой дверь. Вручив конверт Вэнь Туну, он сказал:
— Здесь вы найдете полный список тех, кто участвовал в гнусном заговоре. Ступайте в вашу канцелярию и отдайте приказ о немедленном аресте главных преступников. Позже проведете подробное расследование. А вы, Кан, можете сопровождать меня. Я получил разрешение Главного Евнуха пересечь Золотой мост. — Обращаясь к толстому евнуху, судья приказал: — Ведите нас!
Когда они подошли к мосту, толстый евнух ударил в маленький золотой гонг, висевший на мраморном столбе. Через некоторое время четыре придворные дамы вышли из здания на той стороне, и судья с Каном пересекли мост. Судья Ди доложил дамам, что императорский прокурор нижайше просит принцессу предоставить ему аудиенцию. Дамы провели посетителей в приемную комнату. Принцесса не появлялась довольно долго, очевидно, она облачалась в церемониальное платье.
Наконец явились две придворные дамы и повели судью и Кана по внешней галерее к расположенному в восточной части Дворца крытому балкону, массивные колонны которого были покрыты красным лаком. Отсюда открывался прекрасный вид на лесистые холмы и подножия гор. Третья принцесса стояла около самой дальней колонны с круглым веером в руке. При ней находилась хрупкая пожилая дама, ее седые волосы были зачесаны прямо над высоким лбом. Судья и Кан опустились на колени.
— Поднимитесь с колен и докладывайте, Ди! — приказала принцесса своим чистым голосом.
Судья поднялся, держа желтый свиток обеими руками. Кан оставался коленопреклоненным.
— Ваш ничтожный слуга имеет честь возвратить вашему высочеству августейшее слово.
Принцесса подала знак веером. Пожилая дама вышла вперед. Когда она принимала желтый свиток, судья заметил на ее запястье широкий браслет из белого нефрита, вырезанный в виде извивающегося дракона.
— Ничтожный слуга имеет также честь вернуть вашему высочеству жемчужное ожерелье. Вор оказался человеком со стороны, как совершенно справедливо изволили предполагать ваше высочество во время первой аудиенции, дарованной вашему ничтожному слуге.
Принцесса протянула руку, и судья с низким поклоном вручил ей ожерелье. Пропуская жемчужины между пальцами, она сказала судье, не сводя глаз с коленопреклоненного Кана:
— Повторите те последние слова, которые я сказала вам, Ди.
— Ваше высочество изволили сказать, что, поручая мне найти ожерелье, вы вверяете мне свое счастье.
Судья говорил машинально. Теперь, когда он увидел лицо принцессы в ярком дневном свете, что-то поразило его в линиях ее скул, в решительном подбородке.
— Вам, наверное, понятны эти слова, Кан. Скоро мы встретимся с вами снова — при зажженных красных свадебных свечах.
Кан поднялся и сделал шаг навстречу принцессе. Его сияющие глаза встретились с ее глазами. Пожилая дама с легкой улыбкой, осветившей бледное усталое лицо, смотрела на прекрасную пару высоких молодых людей. Судья Ди поспешно направился к выходу.
Две придворные дамы довели его до Золотого моста. Толстый евнух ожидал на другой стороне. Судья Ди сказал ему:
— Отправляйтесь к вашему господину. Боюсь, что ему нездоровится.
Судья уселся в занавешенный парчой паланкин и приказал доставить его в канцелярию начальника дворцовой охраны.
Коридор заполнили гвардейцы и какие-то громилы в черной либо серой форме, но вооруженные до зубов и непременно с нарукавной повязкой, на которой был начертан иероглиф «особая служба». Завидев судью, все низко кланялись. Он застал Вэнь Туна за изучением листков тонкой бумаги, рассыпанных по всему столу. Вэнь Тун поднял глаза на судью.
— Главные негодяи уже арестованы, ваше высокопревосходительство! С прискорбием вынужден доложить вам, что зараза распространилась даже среди моих собственных людей. Как нам поступить с Главным Евнухом, ваше высокопревосходительство? Он не может быть арестован без…
— Главный Евнух скончался от сердечного приступа, — прервал его судья. — В ходе расследования обратите особое внимание на человека, именующего себя Хао, и на его сообщников, которые прошлой ночью убили господина Лан Лю в гостинице «Зимородок». Проследите, чтобы они были наказаны особенно сурово.
Начальник дворцовой охраны почтительно поклонился. Указывая на свое собственное кресло, он предложил:
— Прошу, ваше высокопревосходительство, расположиться здесь, дабы я мог представить вам свои объяснения, как…
Судья Ди покачал головой. Он снял шапочку с крыльями осторожно положил ее на письменный стол и надел свою собственную маленькую шапочку. Затем скинул желтую накидку и положил ее рядом с крылатой шапочкой.
— Я возвращаю верховные полномочия ее высочеству. С этого момента я всего лишь глава администрации уезда Пуян. Вверяю все в ваши опытные руки, господин начальник дворцовой охраны.
Вэнь Тун внимательно посмотрел на судью своими проницательными глазами:
— Неужели вы хотите сказать, что не воспользуетесь этой возможностью… Неужели вам не ясно, что вы вправе просить о высокой должности в столице? Я был бы рад предложить…