То, что всегда удачею зовётся,
Что, как ведро на дне колодца –
Его достать трудней, чем потерять.
Судьбы моей открытая тетрадь…
В пространстве ночи, или в свете дня
Строка ведёт пожизненно меня.
* * *
Пронзительно шагая сквозь беду,
На времени тугую оболочку натыкаясь,
С душой беседу трудную веду,
На пару с нею падая и поднимаясь.
И, кажется, что будет всё не так,
Как в прежней жизни, за мгновенье до улыбки,
Когда секунд спасительный сквозняк,
Сметает в памяти все страхи, как ошибки…
* * *
Сквозь тишину осенних переулков
Струится ощущение покоя.
И, кажется, выходят на прогулку
Те, кто бродили здесь, но не со мною.
Они идут, невидимы для света,
Следов не оставляя тенью вдоха.
Они и здесь, и, в то же время, где-то,
И даль пространства, словно боль эпохи,
Сквозит вдоль тишины осенних улиц
В безветрие, покладистость тумана…
Внезапно память раной обернулась,
И ране той затягиваться рано.
* * *
Как эмигранты в родной стороне,
Ищем дорогу к себе, а не к дому.
Где эта улица, что так знакома
В памяти, в сердце тревожащем сне?
«Вот эта улица, вот этот дом…» –
Славно живётся, когда так поётся.
Чёткость во всём – от сейчас до потом,
Ну, а коль пятна, – то только на солнце.
Рядом она или, всё ж, далеко?
Что за тропа мне досталась в наследство?
Вроде, к себе, а идти нелегко,
Горечь глотая, знакомую с детства.
* * *
Подожди, душа моя,
Слышишь, музыка струится,
То ли грусти не тая,
То ли, как ночная птица,
Превращая ремесло
В Божий дар и вдохновенье,
И мгновенье, что пришло,
Поднимая на крыло,
Вслед за прожитым мгновеньем…
* * *
От ощущения полёта не устал,
А просто стал немного приземлённей.
Не то, чтобы понятнее Дедал,
Но крылья – точно опалённей.
Похожесть лебедей не вороньё –
Чревата аварийностью полёта.
И небо, как отечество моё,
Застыло в ожидании чего-то.
* * *
Как много в мире красоты,
Которая спасти не может,
И доброта не в силах тоже
Помочь, а, значит, защитить.
И рвётся жизненная нить,
Что названа не зря суровой,
Связать пытаясь вещим словом
Дни поражений и побед,
Судьбу и дело, тень и свет…
У доброты и красоты –
Не порох в ружьях – поцелуи,
Но почему ж я так рискую,
Не отвечая на удар
Двойным ударом. Лишь – улыбкой.
Ведь не дано второй попытки.
И сквозь незримые черты
Любви, добра и красоты
Маршрут уходит дальше, дальше,
Туда, где красота – без фальши…
* * *
В клетке грудной душа,
Видно, и впрямь томится,
Словно в темнице птица,
Та, что, крылом шурша,
Мечется день и ночь,
Боль примиряя с пеньем,
А суету – с томленьем,
То ли хотя помочь,
То ли сквозь «да» и «нет»,
Сердцем на свет ведома,
В клетке грудной, как дома,
Тьмою рождая свет.
* * *
Свет, преломляющий мир, словно хлеб,
Преломляется в линзах очков.
Мир преломлённый пока не ослеп,
Но средь слепых дурачков
Не мудрено заблудиться в цветах,
Вновь поделив их не «те» и «не те».
Как, преломляя извечный страх,
Выйти не хлебным путём к доброте?
* * *
То ли кажется мне, то ли снится
Жизнь, что будто парит в облаках.
Боже мой, что за дивная птица
Возросла у тебя на руках.
Я за хвост их ловить не умею –
Птиц, что рвутся, как жизнь, в небеса.
Но взлетаю, случается, с нею,
Хоть не верю давно в чудеса.
Прямо по курсу – жизнь…
* * *
Давление вновь растёт.
Всё это – антициклон.
Мне кажется – я пилот,
И город, в который влюблён,
Даёт мне зелёный свет,
И я поднимаюсь ввысь,
Где рядом – лишь тень побед,
А прямо по курсу – жизнь.
* * *
Всё своё – лишь в себе, в себе,
И хорошее, и плохое.
В этой жизни, подобной борьбе,
Знаю точно, чего я стою.
Знаю точно, что всё пройдёт.
Всё пройдёт и начнётся снова.
И в душе моей битый лёд –
Лишь живительной влаги основа.
* * *
И впрямь, так будет не всегда.
Пронзают время перемены.
И тот, кто присягает: «Да»,
Вдруг, станет символом измены.
И это всё – сквозь скорый суд,
Сквозь пыль дорог и боль утраты.