Так, что «да» звучит порой, как «нет».
Неизменно – лишь сердцебиение.
«Жизнь, ты слышишь!» – только смех в ответ.
Всё другое – моды, лица, улицы…
В прошлое, как в зеркало, взгляни,
Видишь, как они собой любуются,
Бравые, как будто трудодни,
Люди, проходящие колоннами.
Вот и поколение прошло…
И над временами, над знамёнами –
Снова жизнь – её добро и зло.
* * *
В городе фонтанов
жил рабочий люд.
Вроде, ничего не изменилось.
Только вот характер
Стал у жизни крут.
И фонтаны плакать разучились.
В небе проплывают
Те же облака.
Равнодушно смотрит в реку ива.
Кажется, вот-вот,
Зажмуришься слегка, –
И опять, как в детстве, всё красиво.
Только всё, что было –
Не вернуть назад.
Жизнь идёт, как поезд без стоп-крана.
Кто ты мне, –
Товарищ, волк иль брат,
Город, что забыл свои фонтаны.
* * *
Не слова, не отсутствие слов…
Может быть, ощущенье полёта.
Может быть. Но ещё любовь –
Это будни, болезни, заботы.
И готовность помочь, спасти,
Улыбнуться в момент, когда худо.
Так бывает не часто, учти.
Но не реже, чем всякое чудо.
* * *
Гул стоголосых витрин –
Даже сквозь крик – немой.
Я среди многих – один,
Среди чужих – чужой.
В чьём-то окне – тепло,
Где-то горит свет.
Ночью черней крыло
Там, где его нет.
Кто-то спешит домой,
Кто-то живёт не так.
Где ты, характер мой,
Твёрдый, как твёрдый знак.
* * *
И мобильная связь –
лишь привычная часть
Повседневного быта.
Я звоню в никуда, –
Чей-то голос, смеясь,
«Ваше время забыто».
Повторяю звонок,
Но в ответ лишь гудок,
Холодок душит ворот.
Время шутит со мной
Или впрямь стал чужой,
Прошлым кашляя, город.
Я напомню ему,
Как он жил по уму,
Как он душу калечил.
Я мобилен, как сон.
Как чужой телефон.
За себя я ответил.
* * *
В стране под названьем «весна»
Искрятся на солнце рассветы.
«Зелёный» – до станции «лето»,
И песней звучит тишина.
Весна, как спасательный круг,
Дарует надежду на чудо.
Пускай мне пока ещё худо,
Весна мне поможет, как друг.
* * *
В дождливом небе молчаливая сорока
Летит куда-то по своим делам.
Сороке, видно, тоже одиноко,
И я делю с ней небо пополам.
Мне тоже кажется, что я взлетаю
Сквозь дождь, как сквозь недобрый разговор.
И синева сквозь тучи прорастает,
И манит бесконечностью простор.
* * *
Венозной крови пенье под иглой –
Мы все – немного радиолы.
В душе мотив какой-то заводной,
Назло страданиям, весёлый.
Пою, похрипывая, словно диск
Пластиночный, из той эпохи.
Пою, превозмогая страх и риск,
Который ощущаю в каждом вдохе.
* * *
Событий в бытие сплетенье
И быта шаткая основа –
И всё – лишь ветра дуновенье,
Что обернулось вещим словом.
А в мыслях времена и лица –
На плюс и минус вновь разъяты..
И вновь – страница за страницей
Слова, как памятные даты.
* * *
От первой любви до последней,
Сквозь счастье и горечь – навзрыд!
Крылами касаясь соседней
Души, и моя, глянь, парит.
Взлетает и падает снова.
Где боль – там и радость сполна.
Казалось бы, петь – не готова.
Но, всё-таки, песня слышна.
* * *
Каждый видит лишь то, что хочет,
Каждый знает лишь то, что умеет.
Кто-то отметит, что день – короче,
А для кого-то лишь ночь длиннее.
Но и разбив черепаший панцирь
Дня или ночи, в осколках желаний
Отблески счастья найдёшь, между прочим,
Словно последнюю мелочь в кармане.
* * *
Отболев, появляется снова.
Разрывая планету на части,
Вслед за делом бросается слово,
И становится призраком счастье.
Свет распался на части света,
Мир с войной говорит несмело.
Есть вопросы, но нет ответов.
И до них – никому нет дела.
* * *
Всю жизнь мечтал о море,
Витая в облаках.
Искал мажор в миноре
И тайный смысл в словах.
Иллюзия свободы –
Как незабитый гол.
И так он шёл сквозь годы.
А к морю не дошёл.
* * *
Асфальтовою ниткой прошита тень небес.
Маршрутною улиткой чуть движется прогресс.
А в небесах ракеты, как тополиный пух…
От песен, что не спеты, захватывает дух.
От Слова, что готово, как сердце из груди,
Взлететь и биться снова, и падать, как дожди
На Землю, тень которой, пронзая Млечный путь,