Сквозь ожидание зимы
И гнёт земного притяженья.
* * *
У ветра сбит прицел – он метит на восток,
И среди прочих дел попутно бьёт в висок
Кружащейся листве, что падает к ногам.
И нагота ветвей, одолевая срам,
Подобна наготе идущих на расстрел.
И только кое- где, по–стариковски смел,
Трепещет в кроне лист, всё превратив в игру,
И рвётся в небо жизнь на бешеном ветру.
* * *
Сгущаются тучи и краски,
И правдой становится ложь.
А лица сгущаются в маски,
Рождая из трепета дрожь.
И мир вперемешку с войною
Сгущает вселенский простор.
И в нём растворяются двое,
Сгущая в Судьбу разговор.
* * *
Пронзают пространство чужие слова,
И каждое метит в меня.
И, невзирая на Покрова,
Нет спасу от злого огня.
И, словно нависла словесная сеть,
И тлеет, и тлеет запал.
Чем всё это слушать, смотреть
И терпеть –
Переключаю канал!
* * *
В промежутке меж двух облаков –
Ясность дня,
Словно умный меж двух дураков,
Включая меня.
И как будто кривая тень
В вышине.
Что готовит мне новый день?
Или не мне?
* * *
Абрикосовый цвет в апреле –
Украшение улиц моих.
Абрикосовые карусели –
Город в них, словно белый стих.
Я полвека его читаю –
Строки дней и поэмы лет,
Ожиданием урожая
Осеняя апрельский цвет.
* * *
Всё происходит совсем не случайно.
И случай внезапный – тоже не вдруг.
И даже коснувшись окраины тайны,
Не пересечь заколдованный круг.
Рядом – своя и чужая удача,
И между ними – вчерашняя боль.
Совесть, глаза воспаленные пряча,
Плохо играет заглавную роль.
* * *
На каждое НЕТ находится ДА,
Веское даже отчасти.
Предутренним светом сияет звезда,
И день предвещает счастье.
Но ветер, как листья, вздымает печаль.
И слово цепляет за слово.
И гасит порыв тормозная педаль,
Подобно закону сурова...
* * *
Теряют ценность добрые слова.
Они от лозунгов и ложных фраз устали.
Неверия пожухлая трава
Опасней, чем клинки дамасской стали.
Призывов золотая скорлупа
Потрескалась, как старая калоша.
Высоких слов безликая толпа
Бредёт сквозь души, совесть не тревожа.
* * *
Отходят вишни,
поспевают абрикосы.
На летней ярмарке –
горячая пора.
Ответы вырастают
из вопросов,
И что слышнее в них –
«Долой!» или «Ура!»?
Жара отнюдь
не дарит вдохновенья,
Желтеют абрикосы,
не скорбя.
Кипит варенье
и трещат поленья,
В огне сжигая полностью себя.
* * *
Не хочется уходить,
даже проигрывая «под ноль».
Не хочется уходить,
даже превозмогая боль.
И даже обиды нож,
что режет всегда живьём
Он тоже бывает хорош,
словно команда «Подъём!»
Не хочется уходить
ни в тучу, ни в синеву,
А хочется просто жить.
Хотя бы так, как живу.
То, что было – до свидания
* * *
У воспоминаний – сладко-горький вкус.
Проверяю старые пророчества,
Там, где я по имени зовусь.
Здравствуй, отчество!
Все, что было – здравствуй и прощай,
Гордые надежды недобитые.
Память настоялась, словно чай,
Не с лимоном, а с обидами.
Обижаюсь, впрочем, только на себя.
Полагаюсь тоже. И заранее
Принимаю то, что будет, не скорбя.
То, что было, – до свидания.
* * *
Неожиданно гаснет свет,
Начинается действо.
Ничего невозможного нет,
Есть одно фарисейство.
И вращая сценический круг,
Пот стирая, как жалость,
Понимаешь не сразу, не вдруг,
Это – все, что осталось.
* * *
Часы спешили, как всегда.
И я не отставал.
Туда – сюда, туда – сюда –
Житейский коленвал
Толкал меня то вверх, то вниз,
А я вращал его.
И рядом – бешеная жизнь.
И больше ничего.
* * *
В душе, и в округе – неравновесие.
Над страной – словно тень мракобесия.
Все законы – на личных контактах,
Аргументы забывают о фактах.
Все естественно и очень странно.
Все глубины – не глубже кармана.
* * *
В. Дунину
Шаг за шагом познаю себя,
Сравнивая то, что было, с тем,
Что стало.
Жизненную книгу теребя,
Продираюсь сквозь кварталы
И вокзалы.
Правила познавший назубок,
Я не путаю, где красный,
Где зелёный.
Но какой от этих знаний прок
В сантиметре от обрывистого склона.