— Ага! — с готовностью подтвердила Наталья. — А ты чего это тут у алкашки топчешься? Отмечать чего собралась или горе заливать какое?
— Не то чтобы горе… — смутилась я и вернула бутылку на место, — Но что-то типа того.
— Я так и поняла. Глаза вон красные и нос распух. Небось козлище какой-то безрогий обидел?
Я только пожала плечами, не готовая и дальше откровенничать.
— Слушай, Алиска — пить одной из-за парня — самое последнее дело. Айда со мной. У нас на районе кооперативный гриль-бар новый открылся, прикинь! Крутой, прямо с танцзалом отдельным. И пожрать-выпить и растрясти потом можно. Короче дошла и до нас цивилизация! — сообщила она с придыханием, словно открытие какой-то забегаловки общепита было и правда сенсацией. — Дорого, правда, одна курица стоит как неделю в столовке питаться, но вкусно-о-о и у меня там брат работает, а для своих скидки реальные. Пошли, посидим, пожрем цыплят забугорных, пивка хлебнем, музыку классную послушаем, и школу вспомним. А то ты тогда в конце года слиняла так внезапно и ни слуху больше, ни духу.
Знала бы ты…
— Ну… пойдем. — согласилась я.
Все не возвращаться в пустую квартиру к развороченной, пропахшей чужим мужчиной постели.
Глава 2
— О, Крапива, привет! — чрезмерно бодро, для моей больной сейчас головы, приветствовал меня Полторашка.
— Привет. — буркнул я и почесал живот, из которого громко и требовательно заурчало.
Башка, зараза, пухнет от невеселых дум и жрать охота. А все Зима, долбоящер, виноват. Не, не в том конечно, что я в принципе жрать хочу, а в том, что хочу, но на душе так погано, что и не стоит ни на что. И голова из-за него же пухнет. А как ей не пухнуть, когда лучший друг, почти брат, в одночасье превращается в психованного ебаната? Само собой, нрав у Зимы всегда был взрывной и надо быть суицидником, вставать у него на дороге. Но после службы в армии взрываться он, вроде как, научился направленно и с нормальными людьми вел себя совершенно адекватно и вполне терпеливо. Вот даже две группы малышни вести взялся, хотя от бабской отказался.
Сказал: дети так не тупят и тем, что между ног не думают. А по мне это же супер, что как раз думают. По крайней мере голодным не ходишь никогда. Во всех смыслах. Зима он принципиальный. Типа трахать своих же учениц — это только гемор наживать и пиздец как непрофессионально. А мне так все нормально. Главное — сразу озвучить, что как есть и больше трех раз с одной не спать. В идеале два и в прямом смысле не спать. Никаких ночёвок, совместных завтраков и так далее. Оттрахано — давайте следующую, как говориться. Сошлись, случились и давай разбегаться. Серьезно, эта волшебная формула, которая меня пока не подводила. Ну почти. Были кой-какие краткие возмущения, но алле! Бабью же возмущаться по какому-нибудь поводу — что горы катиться, только дурак это станет во внимание принимать и заморачиваться. Я сразу и честно предупреждал? Да. Ты себе сама чего придумала? Вообще не мои трудности!
— … без Зимы? — бубнел что-то Полторашка.
— М?
— Я говорю: вы же обычно с Темычем вдвоем всегда тусите, а теперь ты один. И вчера и сегодня.
— И че? — набычился я, ощутив, что придурок, сам того не подозревая, наступил на главную мою сейчас “мозоль”. — Мы не парочка, чтобы не расставаться. Че ты приколупался, а?
— Да я ничё… — сдал назад любопытный не в меру пацан. — Он ходит мрачный, не здоровается даже, ты вон тоже злой.
— Еще заплачь. — огрызнулся я. — Дело тебе какое?
Я не злой. Я — озабоченный. И в кои то веки не тем, в ком сегодня пристроить член попарить. У меня друг ёбнулся на всю голову. На девке. Причем по-жесткачу и до такой степени, что мне прямо ссыкотно, не организует ли он сам себе в ближайшее время небо в клеточку. Ведь преследовать женщину и откровенно домогаться, а то и чего похуже — это статья и пиздец какая поганая причем.
И, сука, не помогает же ничего. Я же почти с самого начала просек, что с Зимой начала какая-то реальная херота происходить, с того момента, когда он, не пойми с чего, за этой новенькой кучеряшкой в подъезд ломанулся и вернулся оттуда с прихреневшим видом. Как будто по башне удар словил такой реальный, что не сразу и всасывает где он и че происходит вокруг. И понеслась.
Я два дня в больничке отдыхал после стрелки с Самвеловскими, а вышел и не узнал друга. Темыч весь как под бешеным напряжением ходить стал и это после того, как я, по его же запросу, конкретных таких давалок подогнал и поляну с бухлом организовал. Это же первое дело для мужика для наведения порядка в башке — нажраться и хорошенько потрахаться. Подраться, так чтобы отлежаться пришлось дней несколько, тоже хорошо работает, просветление наступает мигом.