Арабы были в наручниках, с завязанными глазами, но Джек не опускал оружие ни в коридорах, ни в лифте. Прислуга отеля — миловидные смуглые кубинки — приостанавливала работу и принималась беззастенчиво глазеть на террористов под конвоем. Джек шёл себе и в ус не дул. Третий этаж был пуст, как он и приказал, и арабы каким-то чутьём ощутили неладное. Один из них попытался ткнуться в стену, не то притворяясь, не то и правда валясь от страха, и Джек приласкал его затылок дулом беретты. Коснулся так, чуть-чуть. Араб выровнялся. До номера они дошли без происшествий. Джек без разговоров втолкнул одного террориста в гостиную, к Змею, закрыл дверь и прислонился к ней спиной.
Тишина. Ни слова, ни крика… а, вот какой-то звук, едва-едва. Шорох? Хруст? Всхлип? Второй араб его, кажется, тоже услышал, потому что дёрнулся прочь. Джек подставил ему ногу, и террорист шмякнулся на ковёр. Издав жалкий сдавленный стон, он приподнял голову и ударился лбом о пол. Ещё и ещё.
— Вы это зря задумали с самолётом, — сказал Джек. — Теперь такое уже не пройдёт, мы научены.
Араб продолжал колотиться башкой о ковёр, явно пытаясь лишиться сознания. Что ж, это имело смысл, однако ковёр был толстый и мягкий. Как там араба звать? Ахмед? Мухаммед?
— Мухаммед абд Рахим, — вслух вспомнил Джек. — Вы зря выёбываетесь, Мухаммед. Если так пойдёт дальше, он, чего доброго, решит, что ваш «аллах» и наш Враг — одно и то же лицо. И убирай потом ваши трупы со всех земель к востоку и югу от Тель-Авива. Как будто нам Южной Америки мало. Если вы будете так держать в том же духе — угоны, бомбы, шахиды, джихад — то в обозримом будущем те из вас, кто останется в живых, будут сильно завидовать мёртвым.
Террорист выдохнул что-то неясное по-арабски и лёг щекой на пол. Сдался. Джек вдруг почувствовал что-то спиной — прикосновение, снизу вверх. С другой стороны двери Змей провёл по дереву пальцем. Джек нагнулся, подхватил террориста за шиворот, поднял и сказал ему в самое ухо:
— Передай своему тёзке, пророку. Пускай учтёт и что-нибудь прикажет вашим людям… вести себя тут поумнее, что ли. Это вам не рай с гуриями. Здесь Царствие. Не забудь.
Джек открыл дверь в гостиную и втолкнул туда террориста. Захлопывать дверь опять он не стал и на этот раз слышал всё — краткую тишину — вопль — чуть слышный влажный удар чего-то острого в плоть — визг и издыхающий хрип… и то, что было дальше… Звуки, да. Джек сам внезапно задрожал. По телу змейкой скользнула судорога, он разозлился на себя и двинулся плечом о стену. Обивка, мягко… Он лизнул ствол беретты и укусил холодный, чистый металл — сильно, до боли в челюстях. Помогло.
В гостиной воцарилась тишина. Потом в ванной опять полилась вода — Змей отмывался под краном. Джек заглянул в гостиную. На мёртвом лице Мухаммеда не было повязки. Змей снял её, араб увидел, что сталось с товарищем — а потом…
…самолёты у нас угонять не надо, тем более с пассажирами. Вот.
— Сэр — Роберт — нам пора, — сказал Джек. — Я подожду в коридоре.
— Угу, — отозвался Змей, продолжая самозабвенно играть с водой.
Роберт Серпент вышел из номера в свежей рубашке, расстёгнутой сверху, чтобы был виден крест. Рубашка полосатая, отметил Джек. Бледные тонкие полоски салатного цвета. Смешные. От Змея разило кровью. Где пятна?.. Джек присмотрелся к чёрным джинсам Президента. Вот оно.
— Сэр? Надо переодеться.
— Уже.
— Джинсы. Роберт… у тебя джинсы в крови.
Во рту у Джека было жарко, сухо и чуть ли не больно, как будто он хлебнул кипятка и теперь ожог…
— Так надо.
— Сапоги тоже. — Запах придал дыханию привкус крови.
— Американский варвар и есть варвар, — сказал Змей. — Убьёт и даже не переоденется, скотина. Не то, что чистенькие они, все из себя культурные, утончённые, как при китайском дворе. Пусть видят, Джек. Это поможет им думать то, что нам надо.
Машина тронулась, и Змей объявил:
— Оттуда — сразу в хижину, Джек. На озёра. Вода там — чистая, хрустальная вода…
— Прекрасно, сэр, — шепнул Джек пепельными губами.