Она закончила одеваться и схватила сумку. Не говоря ни слова, она повернулась, чтобы уйти.
— Завтра вечером?
Она остановилась в дверях. Ее желудок скрутило, когда приятная волна тепла наполнила ее.
— Я буду здесь. — Она даже не оглянулась, когда вышла из спальни и направилась к двери.
Прохладный ночной воздух помог Саше прочистить мозги, и она направилась к машине. До рассвета оставалось чуть больше часа, и она уже ехала впритык. Каждый вечер она оставалась чуть дольше. Ее привязанность к Эвану была нездоровой. Это даже близко не было вменяемо. Как будто у нее не было никакого контроля над собственным телом или действиями, она продолжала идти по пути разрушения ночь за ночью. Она явно жаждала наказания.
Острый запах серы ударил Саше в ноздри за мгновение до того, как огромная сила толкнула ее к пассажирской двери Ауди. Она резко отвернулась от одного неуклюжего тела, но тут же обнаружила, что путь к отступлению преграждает другое, такого же размера. Вокруг нее поднялись коричневато-желтые облака серы, и Саша задохнулась от зловония, когда ее окружили со всех сторон. Она никогда не видела настоящего демона так близко, но могла с уверенностью сказать, что никогда больше не захочет его видеть.
Дерьмо.
Они выглядели как неприятности, и это говорило о многом, учитывая, с кем она недавно начала общаться.
— Вампир в дикой природе. Кто бы мог подумать, что мы когда-нибудь снова увидим такое?
Голос демона был таким же резким, как и он сам. Саша с отвращением сморщила нос, когда тот, что стоял прямо перед ней, наклонился, чтобы рассмотреть ее поближе. Все думали, что берсерки воняли? Боги. У них не было ничего общего с гниющим зловонием демона.
— Найди себе развлечение где-нибудь в другом месте, — отрезала Саша. Будь она проклята, если позволит им запугать себя. — В противном случае мне придется сделать…
— Что? — прервал демон слева от нее. — Позвать своего любовника-берсерка, чтобы он позаботился о нас?
Ну и дерьмо. Она знала, что в подполье распространились слухи о ее отношениях с Эваном, но не рассчитывала, что это станет общеизвестным фактом. Она вздернула подбородок и обнажила клыки. Ее нелегко было напугать. Чего бы они ни хотели, эти демоны могут пойти и трахнуть себя.
— Ты лаешь не на то дерево, придурок. — Возможно, легкомыслие было неуместно, когда имеешь дело с демонами, но Саше было не до того, чтобы разбираться. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Демон положил свою массивную руку на ее голову и ударил об машину с такой силой, что стекло треснуло. Влажное тепло потекло по затылку Саши, и запах крови ударил ей в ноздри прежде, чем рана начала закрываться. Ай. Эти парни были настроены серьезно. Ее бравада испарилась под напором страха. Она прищурилась, глядя на ублюдка.
— Чего ты хочешь?
Он одарил ее приятной улыбкой, обнажившей полный рот желтых острых зубов.
— Теперь, когда я завладел твоим вниманием, вампир. Давай поговорим.
Глава 14
Кристиан Уэйлен держался в тени, стараясь придерживаться наветренной стороны. Чувства берсерков были сверхострыми. Малейшее движение ветерка… и он будет убит. С тех пор как Грегор вернулся в Лос-Анджелес, Кристиан чертовски нервничал.
Йен Грегор искал Шивон уже несколько столетий, и Кристиану удалось выследить ее за считанные дни.
Конечно, это было больше года назад. Несколько месяцев он водил Грегора за нос, используя его деньги и ресурсы, притворяясь, что он зашел в тупик. Сначала он защищал ее личность, потому что хотел точно знать, почему Грегор так одержим ее поисками. Но с тех пор интересы Кристиана изменились, и он больше заботился о защите Шивон от любого, кто намеревался причинить ей вред.
Полностью под каблуком?
Можно ли быть выпоротым, когда он еще не добрался до этого каблука, о котором идет речь? Боги, он был жалок. Гонялся за хвостом, как какой-то маленький щенок, который нацелился куда выше своего места. Шивон была не его ранга, и она никогда не упускала случая напомнить ему об этом. Но это не мешало ей играть с ним. Дразнить его. Позволяя наслаждаться ее губами …
Кристиан яростно тряхнул головой, пытаясь избавиться от воспоминаний многомесячной давности. Ее поцелуи преследовали его во сне и каждую минуту бодрствования, только усиливая одержимость ею. Жаль, что она не чувствовала того же самого.