Думы о своей незавидной участи поглотили её так, что она забыла о высоком с копной светлых волос парня, который смотрел на цветок, валяющийся в пыли.
— Любви нет, — произнёс Мард, сплёвывая слюну на асфальт.
***
[ — красивая… слишком красивая. я думал у красоты есть сердце. ведь красота без сердца не имеет смысла… а там пустота. у неё нет сердца, вместо него чёрная дыра. я и сейчас задыхаюсь, там тьма….]
[ — ворона, я слышал, что они, если полюбят, то только один раз и на всю жизнь
— значит не нужно любить…]
[ — никакой судьбы не существует. мы сами сделаем свою судьбу такой, как захотим….]
Смотря с крыши высотного здания на город у своих ног, Артал слушал разговоры парней за своей спиной. Эта высотка с последними заброшенными этажами теперь стала их местом дислокации. В помещениях этажом ниже они проводили время, там был обустроен их штаб и оборудован скудный быт в виде кухни, где можно было разогреть еду на скорую руку. В комнаты парни принесли мебель со свалок, и теперь в них можно было переночевать. Даже удобства в виде душа, и то удалось сделать, незаконно подключившись к воде. Штаб банды располагался на двадцать пятом этаже. Артал обернулся. Нукер стоял подле него, дожидаясь, он никогда не мешал Арталу уходить в свои мысли.
— Что тебе?
— С Мардом не все в порядке, — как-то неопределённо произнёс Нукер.
После прихода к ним Марда несколько месяцев назад Артал ни разу не пожалел, что взял его в банду. Смелый, но не дурной. Дрался жестоко, казалось в нем не было ни капли сочувствия, но не зверел от вида крови. Всегда имел холодный ум и контролируемую злобу.
— Что с ним? — хоть Артал этого и не выдал, но ему было небезразлично, что с Мардом. Как-то само собой сложилось, что Мард стал за это время ему другом. Хоть Артал и отвергал это, да только никто более за все время из парней приходящих в группировку, не стал важным ему, как Нукер, а Мард стал. Почему так произошло, Артал не мог себе это объяснить, да и не хотел. Иметь двух друзей, которые не претендуют на твою власть, а наоборот поддерживают тебя во всем, это то, что нужно было ему в движении к его цели.
Мард сидел на краю крыши, свесив одну ногу и обхватив рукой другую, согнутую в коленке.
— Скажешь, что произошло? — садясь рядом с ним на край бетонной плиты, Артал перевёл взгляд вдаль, бесконечную даль из крыш домов.
— Любви нет, — как-то совсем безразлично произнёс Мард.
Артал и Нукер молчали. Снизу шум города поднимаясь вверх растворялся в частичках смога, смешиваясь с серым небом.
— Я полюбил её, — Артал не ожидал, что Мард станет говорить, — красивая… слишком красивая. Я думал у красоты есть сердце. Ведь красота без сердца не имеет смысла… А там пустота. У неё нет сердца, вместо него чёрная дыра. Я и сейчас задыхаюсь, там тьма…
— Кто она? — садясь рядом на край бетонной плиты, Нукер с безразличием смотрел на город.
— Разия, ей как Джульетте пятнадцать… хотя той вроде четырнадцать было, — он провёл по пыльной плите пальцами, которые были покрыты татуировками.
— Наплюй, — безразлично произнёс Нукер. — Я это давно знал — любви нет. Есть красный сектор, там можно купить любовь. Другой любви нет.
— Любви нет, — как эхо повторил слова Артал. Он вспомнил маму и отца. Когда он был маленьким, он думал, что они любят друг друга, но мамы нет, а отец привёл в дом другую. Значит, любви нет. Он сам это увидел. — Любви нет, — ещё раз повторил Арт.
Из серого неба мелькнула тень птицы, она села невдалеке. Взгляды Артала и ворона встретились.
— Нужно назвать нашу банду, — смотря в черные точки глаз ворона, Артал уже знал, как они будут называться, — Вороны.
Мард и Нукер не возразили ему, давая тем самым молчаливое согласие. Арт обернулся, смотря на своих парней, которые находились на крыше. Все в чёрном, это как-то само собой стало их стилем. Они как вороны материализовывались из серой мглы пыльных улиц, а потом растворялись в них.
— Ведь вороны тоже живут стаей? — уточнил Нукер, обдумывая название их банды. Видя, что парни молчат, он посмотрел на чёрного ворона, — я слышал, что они, если полюбят, то только один раз и на всю жизнь, — он кивнул на птицу.
— Значит не нужно любить, — вставая, Мард отряхнул руки от серой пыли.