— А что с теми пятью из девяти, которые… как вы там выразились? Недооценивают значимость своей фертильности?
— С ними есть определённые проблемы, — признал Тодор. — Я же говорю, методика пока не до конца отработана. Три из них несколько раз получали снотворное с едой, но потом отказались принимать пищу. Очень несознательные особи, были готовы умереть с голоду! Пришлось их оглушать дистанционно, но это очень ненадёжный и неточный метод. Одна из них, уклоняясь от битка — мы используем малотравматичный снаряд, увесистый, но мягкий, — получила травму глаза. Вот, полюбуйтесь до чего доводит упрямство!
У одной из женщин на покрытом синяками лице грязная повязка, закрывающая левый глаз. Она намокла сукровицей и выглядит негигиенично.
— В результате они всё равно выполняют свою функцию, — вздохнул Тодор, — но каждый раз с риском для здоровья и жизни. Даже нетяжёлые сотрясения мозга не идут на пользу организму. Тошнота и головокружения затрудняют диагностику — сложно понять, вызваны они беременностью или травмой головы.
— С этим сложно поспорить, — так же нейтрально сказал Ингвар. — А ещё две? Я вижу, их клетки занавешены.
— Одна из них представляет собой исключение — пришла к нам уже беременной на большом сроке, поэтому исключена из программы до родов. Содержание её в клетке вызвано лишь тем, что она порывалась нас покинуть. А вторая попалась только вчера и сразу выразила активный отказ от сотрудничества. Кроме того она, по-моему, несколько не в себе.
— Могу я на неё посмотреть?
— На беременную или на новую?
— На обеих, если не сложно.
— Отчего нет? Начнём с беременной. Только отойдите чуть дальше, сейчас она вас не видит из-за покрывала, но вообще триггерная дистанция у неё довольно большая. Мы же не хотим, чтобы она навредила себе, попытавшись вас убить?
— Определённо нет, — кратко ответил Ингвар.
— Тогда я сейчас подниму чехол.
Тодор закрутил одну из катушек, закреплённых на стене. Верёвки, привязанные к катушке, натянулись. Тряпка с клетки поднялась в воздух и повисла над ней.
— Здравствуй, Мила, — сказал он. — Этот человек хочет посмотреть на тебя.
— Отпустите меня, пожалуйста! — жалобно попросила худая замурзанная блондинка с огромным животом.
Она одета в грязный махровый халат, который ей мал, под ним ничего нет, живот выпирает наружу большим мячом.
— Мы много раз говорили об этом, Мила, — отвечает Тодор, — Всё делается для твоего же блага.
— Но у меня вот-вот начнутся роды! Живот уже опустился! Вот-вот воды отойдут! Я же умру! И ребёнок умрёт! Я ведь убью его, когда увижу, да?
— Мы не знаем этого точно, Милана. Родов после катастрофы мы пока не фиксировали, возможно, ты первая выжила беременной.
— Боже мой, за что вы так со мной? Как можно быть такими безжалостными?
— На нас легла тяжкая ноша, возрождение человечества! Нет такой цены, которую нельзя за это заплатить!
— Но это же бессмысленно, ребёнок умрёт!
— Ты недооцениваешь Митрида, Милана! Он послал к тебе человека, который примет роды! Ты выпьешь снотворное, а потом он даст тебе наркоз, чтобы ты не проснулась.
— Он же убьёт ребёнка!
— Мы нашли уникального человека! Человека, который не имеет триггер-агрессии! А ты всё ещё не ценишь нашу заботу!
— Я правильно понимаю, — удивлённо спросил Ингвар, — что этот человек я?
— Да, разумеется. Кто ещё сможет принять роды и не убить ребёнка, как только увидит?
— Я не врач.
— Глупо было бы надеяться, что нам повезёт настолько! Но мы предоставим вам подробнейшую инструкцию! Её специально для вас написал по памяти Митрид.
— Он медик?
— Почти. Он квалифицированный ветеринар.
— Очаровательно, просто очаровательно. Ветеринар это прекрасно. В конце концов, он ведь мог оказаться и сантехником, верно? Ладно, допустим всё пройдёт благополучно, ребёнок выживет. Что дальше? Вы не сможете держать мать под наркозом вечно. Что будет, если она, придя в себя, первым делом попытается его убить?
— Мы надеемся, что материнский инстинкт окажется сильнее триггерного хотя бы в случае новорождённого. Младенцы не полноценные люди, может быть, агрессия на такое маленькое и не имеющее сознания существо не сработает. Митрид считает, что это возможно.
— Митрид, значит, считает… — задумчиво повторил Ингвар. — Тот, который ветеринар. Угу. Допустим. А если нет? Если мамаша вместо того, чтобы кормить ребёнка, попытается его сожрать?
— Тогда вам придётся позаботиться о младенце самому.
— У меня слабовато с лактацией.