Против меня он может всё, что угодно говорить, я разберусь как нибудь. Но за неё я ведь и не только языка лишить могу.
А на тебя, дядька Афанасий, у меня зла нет. И надеюсь, что и у тебя на меня нет тоже…
В ответ на наши слова Афанасий сбил подзатыльником с головы Митяя фуражку и, сняв свою, поклонился сначала нам, а потом и всем остальным.
— Спасибо, люди добрые! Что простили неразумного. Я тоже виноват, упустил парня. Один у меня он. Порол мало! Ну ничё! Ещё не поздно!
А ты, Павло, не беспокойся. Нет зла у меня ни к тебе, ни к невесте твоей. Жди от меня подарок на свадьбу!
… Назад Лиза, как моя уже официальная невеста, шла со мной под ручку. Красивая, гордая, с высоко поднятой головой…
По прибытию на своё подворье, Осадчий наказал ей готовить на стол, а сам прошёл вместе со мной в снимаемый мной у него домик и, спросив у меня разрешения, сел на лавку у стола.
— Да, Павло… Не ожидал я… Ну и шустрый ты парень! Я даже сказать тебе ничего не сказал, а ты уже всем сказал, что Лизку мою за себя берёшь…
— Так ты что, против, Никифор Степаныч?
— Да нет, с чего против мне быть? Быстро тока всё у вас. Раз! И уже сговорились!
— Так и ситуация то какая была? А дочка твоя мне люба, да и она не против. Я ж спрашивал её. Поговорили, да твоего приезда ждали. А тут вишь как завертелось…
— Ну и ладно! Судьба знать у вас с ней такая! Ты как, отселяться будешь?
— Ну, коль не выгонишь, хотел бы и дальше в этом доме жить. Да и Лизавета тебе помогать по дому будет. Так и будем семьёй жить. Не против?
— А с чего мне против быть? Сам тебе это предложить хотел. А ты уже всё решил. Ну так и я согласный.
— Только это, Степаныч, я то городской житель. В хозяйстве слабо понимаю…
— Да не журись! Моя Лизка хозяйственная! А ты своими ружьями занимайся. Я с окружным то поговорил, на днях приехать должон. Он тебе помочь обещал…
Так когда свадьбу то играть будем вашу?
— Не знаю… Я то хоть сегодня согласен, но обычаев то я не знаю… Когда у вас их играть принято?
— Ишь, прыткий какой! Сегодня он собрался! Нет! Всё как у людёв должно быть! И даже лучше! Подготовиться надоть, да и подарки приготовить… Ладноть, пошли, с Лизкой ещё поговорим… Да и поедим заодно.
Не успели мы усесться под навесом, как к нам заглянул сосед, тот что ночью так сильно мне помог.
— Доброго всем вечера! Как съездил, Никифор?
— Здравствуй, Антип. Да неплохо съездил. Всё сделал. Приехал, а тут такое…
— Знаю я. Павло всё правильно ночью сделал. Сразу следом кинулся вместе с Сёмкой твоим и не дали Митяю руки от дёгтя отмыть.
— Ага. Шустрый паря… Даже с Лизкой моей сговориться уже успел… Моего приезда лишь ждали, говорят.
— Был бы я на его месте, сам бы так сделал! Девка то у тебя всем девкам девка! Правильно Павло сделал. Лизавета то у него как за каменной стеной будет. Но и воли он ей не даст. Видал же, как она слушается его? Прямо как тебя…
А потом они сидели, пили самогон, разговаривали. Лиза накрыла стол, все поужинали и Степаныч нас с ней благословил. И назначил день свадьбы.
И ждать нам этого дня месяц ещё.
А потом во двор набралась целая куча народу! Всё подходили и подходили.
Поздравляли, интересовались, когда свадьба. Пили со Степанычем и дядькой Антипом. Разговаривали…
Короче, вечер сегодня превратился в банальную пьянку! Лиза только и успевала закуски на стол таскать…
И мне с ними тоже пить приходилось. Хоть и по глотку, но под конец даже у меня в голове зашумело…
Наконец-то все начали разбредаться по домам. Двоих так вообще под руки уводили…
Да и Степаныч тоже набрался. Он держался, пока гости были. Но стоило народу разойтись, как тот и уснул, сидя за столом.
Пришлось нам с Сёмкой буквально тащить его на себе. Хоть и не толстый он совсем, но тяжёлый! Да ещё и я выпивший…
Но дотащили. Стянули с него сапоги и забросили прям одетого на кровать. Ух… Устал…
Вышел на свежий воздух. На дворе уже темень, только под навесом при свете керосиновой лампы виднелась фигура моей невесты. Та мыла грязную посуду. Странно даже как-то… Моя невеста…
Я добрёл до лавки и буквально рухнул на неё. Ну и нахрена я столько много пил?
Лиза мыла посуду, а я сидел и любовался ею. Какая же она всё-таки красивая! А при свете лампы ещё и таинственная немного…
И чего я такой пьяный?..
Солнышко моё домыла и убрала посуду, а затем села рядом со мной на лавку. Я обнял её, прижал к себе.
Лизавета доверчиво прижалась к моему боку и из-под моей руки глянула мне в глаза. А у меня словно огонь по жилам пробежал!