Вольная поблагодарила доктора. И её оставили одну. Обычно она легко переносила одиночество и даже радовалась ему, но сейчас наедине со своими страхами оставаться не хотелось. Ещё и родители напомнили про проблемы бизнеса. Вдруг Светлана не справится и всё рухнет. Хотя, какое это имеет значение на фоне её неизвестного будущего в самом главном — здоровье. Приходилось менять приоритеты. Она вспомнила свою медитацию, когда услышала, что если не поменяет образ жизни, то будут какие-то ужасные последствия. Но ведь через день я поехала отдыхать с подругой и кататься на лошадях, но неужели этого было недостаточно. Не хватало только удариться в мистику.
«Мой организм требовал отдыха, а я не позволяла себе этого, теперь приходится отдыхать принудительно, да уж точно не с удовольствием», — подумала Вольная. Анна решила попросить у матери привезти книги, блокнот и ручку, учебник испанского языка. Раз уж она тут застряла надолго, то хотя бы позволит себе потратить время на саморазвитие: давно хотела выучить новый язык (английский она знала) и спокойно в тишине почитать книжку. Но идиллии ожидать не приходилось, начнутся обследования, процедуры. Всё-таки в больнице, а не на курорте. Оставалось надеяться, что хоть состояние не ухудшится, и она будет в сознании.
К вечеру привезли пожилую женщину, тоже после аварии. Анна и не знала, что реанимации в государственной больнице далеко не палаты люкс, и здесь бывает, что не по одному лежат. Женщина была уже в сознании и даже решила поболтать с девушкой. Она оказалась пенсионеркой, которая поехала в поликлинику, но вместо терапевта попала к хирургам, благодаря мужчине, опаздывающему в детский сад за ребёнком. Он не притормозил перед пешеходным переходом, где, оглядываясь, стояла пострадавшая.
— Меня зовут Василиса Петровна. А ты чем занималась до аварии? — поинтересовалась старушка.
— Бизнесом цветочным, — понимая, что теперь покоя не будет, рассказывала Анна.
— А я до пенсии работала на почте. Как ты здесь оказалось то? Раз богатая, почему не лечишься в частной клинике?
— Привезли в ближайшую по скорой помощи, я как-то не ходила к врачам и не позаботилась заранее о том, в какую клинику везти меня, если что-то случится.
— Тебе нужно отсюда перевестись. Это у меня выбора нет.
— Пока врачи не говорят, насколько всё серьёзно.
— Так потом поздно может быть. У меня сестра в прошлом году умерла в больнице, потому что изначально неверно поставили диагноз.
— Вас заведующий отделением оперировал?
— Нет, какой-то молодой хирург.
Выключили свет. Пора было спать. Вольная не могла уснуть и смотрела в потолок. Через полчаса она услышала стоны Василисы Петровны. Позвала медсестру, никто не откликался. Женщина на вопросы, что с ней, не отвечала. Анна попыталась встать, но поняла, что тело её не слушается. Наконец-то, прибежала медсестра и какой-то врач. Пытались откачать старушку. Вольная беспомощно наблюдала за этой картиной со своего места. На приборах, как в фильмах, вместо зигзага отобразилась прямая линия. И Анна увидела отсутствующие, стекленеющие глаза Василисы Петровны.
В помещение реанимации вошла смерть, внезапная и жестокая. Врачи зафиксировали время - десять часов тридцать пять минут. Пока это была чужая смерть, но кто знает, что ждёт здесь саму Вольную. Раньше девушка вообще не сталкивалась с таким, она только видела умирающего домашнего питомца в детстве, и то сам момент ухода из жизни не происходил на её глазах.
Труп накрыли простынёй и увезли. Оказалось, что это была первая смерть в карьере молодого хирурга. Он ещё не привык и стоял рядом с пустой кроватью, возможно, мучаясь чувством вины, что не смог спасти старушку. Пальцы его правой руки впивались в запястье левой, так делают, когда хотят превратить моральную боль в физическую.
К нему подошла медсестра лет сорока пяти, поведавшая в этой больнице всё. Обняла его и сказала, что операция ведь прошла нормально, значит, себя корить не стоит. Он посмотрел на женщину своими огромными голубыми глазами, наполненными благодарностью за поддержку, и нашёл в себе силы выйти из реанимации.
Вольной теперь уж точно было не до сна. Хотелось сбежать из этого места, и завтра она решила поговорить с Сергеем Алексеевичем о переводе в другую клинику. Её напугал тот факт, что она не смогла встать, чтобы подойти к ныне покойной. Значит, всё гораздо хуже, чем она предполагала. Анна опять осталась одна, но радости такой способ обретения покоя не приносил.