— Риторический вопрос, папа. Я не знаю на него ответ.
— Прости, что расстраиваю. Не переживай, всё наладится, — скорее успокаивал себя, чем дочь, мужчина. — Ладно, хватит болтать, лучше займусь делом. До встречи.
— До встречи, пап.
Отец покинул клинику, а Анна осознала, что нужно снова искать деятельность, которая будет помогать ей бороться с апатией, так как собственный бизнес оказался нереалистичным вариантом. И, вдруг, её осенило. Она позвала медсестру.
— А могу я увидеть Егора или он уже занят?
Медсестра как-то неоднозначно улыбнулась.
— Позвать?
— Да, спасибо.
«И что медсестра так улыбается? Видимо, он слишком много внимания уделяет Анне, и та думает всякую ерунду» — подумала Вольная.
— Уже соскучилась? — пошутил Егор и зашёл в палату.
— Ты ещё громче крикни, и так медсестра уже косится. Думает, что ты ко мне часто заходишь!
— Хорошо, я расскажу ей, что твоё сердце на самом деле занято хирургом, — продолжал веселиться реабилитолог.
— Я тебя позвала, чтобы вопрос задать, — сменила тему Анна.
— И какой же?
— Я могу заниматься дополнительно сама в зале с тренажерами?
— Можешь. Только четкого расписания не будет. Нужно смотреть, когда зал свободен и нестись туда со всех колёс.
— То есть я с утра могу посмотреть расписание и потом сама приехать туда, когда не занят зал?
— Да, только нужно предупредить главу клиники. Я сегодня скажу о твоей инициативе. Он наверняка выкатит тебе кучу бумаг, что за занятия без моего присмотра клиника ответственности не несёт. Некоторыми тренажерами тебе пользоваться запретят. Теми, что требуют посторонней помощи.
— Спасибо. Поняла.
— Вот это правильный способ занять себя, — одобрил Егор, — Только не перенапрягайся. Пока не больше часа плюсом к занятиям со мной. Договорились?
— Как скажешь! Разве я могу ослушаться своего врача, — смиренно сказала Анна.
— Какое изумительное послушание, — съязвил реабилитолог и, сославшись на заботу о других пациентах, вышел из палаты. Вдохновленная своей новой идеей, Вольная решила съездить в столовую. Ей не хотелось ужинать в одиночестве. Каково же было её удивление, когда она встретила там Татьяну.
— Привет. А ты почему здесь? Я слушала, что тебя в другую клинику увезли.
— Оперировали там, а реабилитацию проходить буду здесь. Помог благотворительный фонд.
— Отлично. А что у нас сегодня на ужин?
— Курица и овощи. Они хотят нас вылечить или заморить голодом?
— Из нас готовят озлобленных бойцов, — развеселилась Анна. — Иногда мне тайком приносят запрещённые продукты.
— Придётся тоже организовать контрабанду, я так долго не протяну.
— А ты занимаешься на тренажерах? — спросила Вольная.
— Да, с очень вспыльчивым врачом.
— Его зовут Егор?
— Ага, он тебя тоже мучает?
— Мы подружились. Он обещал договориться о дополнительных занятиях. Может, присоединишься ко мне, если получится?
— То есть страдать в два раза больше? С удовольствием! — воскликнула Татьяна.
— Вдвоем веселее. Будем поддерживать друг друга, — сказала Анна. — У тебя какая палата?
— Номер двести сорок!
— Я за тобой заеду, когда будет известно время дополнительной тренировки.
— Хорошо, заезжай. Теперь слово зайти не для нас.
— Ну, это пока, - откликнулась Анна.
Девушки замолкли и принялись недовольно поглощать своё диетическое питание. Перед тем как они разъедутся по палатам, Вольная решила задать вопрос:
— У тебя было за время лечение подавленное состояние, депрессия, отчаянье?
— Да меня даже на операцию уговаривали, так как я не верила, что возможно что-то изменить. Просила врачей умертвить меня, чтобы я не мучилась. Они постоянно орали на меня из-за этого и накачивали успокоительными средствами. Даже присматривали за мной отдельно, видимо боялись, что я с собой что-нибудь сделаю, но я на такое не способна. Трусиха. И к лучшему, наверно. Потом пришёл хирург - главный в отделении и рассказал мне, что мою двигательную активность можно восстановить.