Хирург и реабилитолог тоже веселились, пока не появилась на пороге мать Татьяны, которая до сих пор не забрала вещи дочери и приехала за ними. Хорошее настроение моментально пропало, и все погрузились в состояние скорби.
— Здравствуйте, — обратилась женщина к присутствующим.
Все поздоровались, а Егор, поняв, что женщине очень сейчас нужна поддержка, пусть даже и от малознакомых людей, пригласил её в свой кабинет. Остальные последовали за ними.
— Вы, Анечка? — обратилась она к Вольной.
— Да, — смущенно откликнулась девушка.
— Дочка мне много о вас рассказывала, когда мы ехали домой.
— Извините, пожалуйста, за такой вопрос, но как это случилось?
— Не знаю, она попросила отца разжечь камин. Он разжег, посадил её в кресло рядом. Мы пошли спать. Когда я проходила мимо, она пила чай и любовалась на огонь, а утром моя сестра подошла к ней, подумала, что она просто уснула сидя. Потрепала Таню за плечо, голова свесилась неестественно, и она закричала на весь дом. Выбежали мы с отцом и позвонили в скорую помощь, вдруг, ещё можно было что-то сделать, но врачи приехали и констатировали смерть. Женщина разрыдалась. Егор протянул ей стакан воды, она поблагодарила и выпила залпом.
— Я могу забрать её вещи?
— Да, конечно. На выходе из клиники вам отдадут коробки.
— Мою девочку ещё подозревали в самоубийстве, - пожаловалась мать. – Спрашивали, не могла ли она наглотаться лекарств! Она же была так счастлива, что наконец-то идёт на поправку и сама начала ходить.
— Уже доказано, что лекарств никаких она не принимала, которые могли бы привести к остановке сердца, — успокаивал женщину Егор.
— А в чём тогда причина? — спросила мать.
— Неизвестно, — прошептал реабилитолог, — Не определили. Просто остановилось сердце.
Мать вытерла слезы, попрощалась и ушла за вещами.
Кирилл посмотрел на Анну и, вдруг, узнал этот взгляд, говорящий о чувстве вины. Анна действительно чувствовала себя виноватой в том, что жива и может ходить, хоть пока и в ограниченном периметре.
То, что недавно казалось несправедливым – при равной затрате усилий Татьяна делала большие успехи, перевернулось с ног на голову. Организм быстрее восстанавливал её двигательную активность, но не смог сберечь её сердце. Это какое-то особый вид издевательства. Сначала получить надежду на выздоровление, пройти несчастные двадцать шагов, почувствовать вкус победы, потягивая теплый напиток у огня в красивом доме и просто умереть. Вспышка небесно-голубых огней и вечная тьма.
Пришло время отдавать собаку новым хозяевам. Когда Сергей Алексеевич забирал пса, тот радостно вилял хвостом. Анна снова отпрашивалась у главного врача. Он возмущался, что устроили проходной двор. Без медицинского работника пациентку он не отпустил, а хирург и реабилитолог были заняты. Тогда Кирилл договорился с семейством Чжан о том, что они сами приедут в клинику.
Мэйли привезла два черничных пирога. Один отдала смеющейся сотруднице клиники, которая обычно встречала клиентов и уверяла, что на диете. Второй предназначался для Анны.
— Здравствуйте! Она раскормит всю больницу, — обратился Бао к Вольной, указывая на жену.
— Здравствуйте! Зато я теперь уверена, что голод псу не грозит. — А где собака, кстати?
— Ваш хирург передал её Кириллу, и она стоит на улице вместе с ним, так как в клинику пса, естественно, не пустили.
— Ну ничего, погуляют в парке, а мы пока попьём чай, — сказала Мэйли и принялась разрезать пирог ножом, который выпросила у сотрудницы клиники.