Вольная открыла глаза. Какая часть её сна была более возмутительной, оценить было трудно. Сначала это походило на какой-то триллер, а потом вообще фильм не для детей. И даже страшная часть игр её подсознания не так обижала, как романтическая. Она же как будто бы проснулась во сне, и из-за этого всё было так реалистично, что она при встрече не сможет посмотреть хирургу в глаза, не покраснев. А ещё он признался в любви и самый горький момент пробуждения состоял в том, что в реальности хирург ничего такого не говорил.
Балор с убийствами — потом ангел, любовь — потом жестокий настоящий мир. Слишком резкие перепады. Радовало только одно. Кошмарная часть - тоже сон. Несмотря на это, Анна с нескрываемой досадой оглянулась вокруг. Напротив, к счастью, не сидел демон, но и хирурга там не было.
К двери приложился чей-то кулак. И в палату вошёл Сергей Алексеевич.
— Опять что ли! — воскликнула Анна.
— Вы так сильно не рады меня видеть? — удивился хирург.
Девушка незаметно ущипнула свою руку, но, поняв, что метод не точен, может быть, она щипает себя во сне, смиренно присела на постели.
— Да, кошмары замучили. Думала, ещё сплю, — пояснила она.
— Я сегодня так плохо выгляжу, что похож на продолжение страшного сна? — с улыбкой поинтересовался хирург и посмотрел на пациентку.
Анна и так с трудом выдерживала его взгляд после увиденных недавно картин и ненастоящих признаний, а от странности собственного высказывания и вовсе смутилась.
— Нет, просто мало ли что подкинет воображение.
— Ну, не знаю, думаете, что я во сне пришёл вас резать? Что ещё может хирург? — продолжал веселиться Сергей Алексеевич, — Не волнуйтесь, я настоящий, даже халат не в крови, а это верный признак того, что я не собираюсь отыгрывать роль с жестокой расправой.
«И этот тоже учился шутить у Балора», — подумала Анна.
— Я вам верю, — произнесла она вслух.
— Вот и отлично. Давайте я осмотрю ваши ноги, - уже серьезно произнёс хирург.
От прикосновений Сергея Алексеевича ей становилось не по себе. Он ощупывал ноги, и у него были действительно жесткие пальцы. Видимо, эту особенность прикосновения, которая всегда ощущалась при осмотре, она и перенесла в сон.
— Больно? — спросил хирург, заметив странное выражение лица пациентки.
— Да, немного, — откликнулась Анна.
— Уже хорошо, раньше помню, вы кричали и морщились.
«Приняла обезболивающее лекарство в виде подсознательных любовных похождений» - подумала Вольная.
— Да, раньше было больнее, — сказала она вслух.
— Пройдитесь по палате. Вы же уже можете.
Анна встала с кровати и пошла к окошку как во сне, только в одежде. Пройдясь до двери и несколько раз всё-таки сморщившись от боли, она вернулась на кровать.
— Так, всё хорошо. Только пока прихрамываете немного на правую ногу.
— Она болит сильнее.
Хирург что-то записал в планшет. В клинике широко применялись гаджеты, и врачи не ходили с обычными листками, а фиксировали результаты осмотра в электронной карте пациента.
— Вам не сложно переключаться между современным оснащением частной клиники и скудными возможностями обычной больницы?
— Сложно, но я привык. Обычным людям, у которых нет возможности лечиться платно, тоже ведь нужна помощь. Настоящая трудность в том, что иногда людям, у которых нет денег, можно помочь средствами этой клиники, а вот в обычной больнице такой возможности не существует. Есть, конечно, благотворительные организации, но пока они собирают деньги, уходит драгоценное время, и человек уже не восстановится полностью никогда. «Хоть шутки у него как у Балора, но он просто ангел» - промелькнула мысль у Анны в голове.
— Хорошо, что в моём случае виновник и благотворитель — одно лицо, — произнесла Вольная вслух.
— А ещё лучше, когда такие благотворители не садятся за руль в нетрезвом состоянии, но это уже из области необратимости прошлого, — прокомментировал хирург. — Пойду в следующую палату. До встречи.