Кирилл в это время решил разобрать вещи в кабинете отца, он не входил туда давно, ключ был только у домработницы, она прибирала там раз в неделю. Почему-то в преддверии праздника, который считается семейным, хотелось вспомнить те моменты, когда они с родителями радовались вместе Новому году. Мать и дядя ещё находились в доме, но отношения с ними оставались напряженными, разговаривали сухо и редко. Парень нашарил ключ в тумбочке и отправился в кабинет. Обстановка в нём не изменилась, всё как при жизни отца. Резной дубовый стол, кожаное кресло, какие-то картины, которые повесила мама. Рядом с компьютером по-прежнему стояло фото: мать, отец и Кирилл в возрасте пяти лет. Такие счастливые! Кирилл прибрался в выдвижных ящиках, во всех, кроме верхнего, он был закрыт. Парень стал искать повсюду ключ. Слишком много в этом особняке закрытых дверей. Маленький золотистый ключик оказался в сейфе, что очень странно. Какие драгоценности там хранятся? Кирилл открыл ящик, в нём лежал всего один конверт формата А4, забитый какими-то листками. На лицевой части значилась знакомая фамилия. Письмо, видимо, прислал их адвокат. Парень разложил перед собой содержимое: фото (судя по формату с камер наблюдения), письмо и какие-то документы. На изображении был его дядя и какой-то незнакомый мужчина. Кирилл не понимал, о каком заказе шла речь в бумагах, и позвонил адвокату.
—Здравствуй, Кирилл!
— Здравствуйте! Я прибирался в кабинете отца и нашел в одном из ящиков стола какие-то фото и бумаги, письмо от вас. Не понял, что за заказ?
— Мать и дядя дома?
— Да. А что?
— Тогда подъезжай в офис компании. И я тебе всё объясню.
— Хорошо. Буду через полчаса.
Кирилл положил конверт обратно, закрыл ящик и убрал ключ в сейф. Парень вызвал такси и уже через двадцать минут ехал в лифте в кабинет к адвокату. Тот ждал его на пороге кабинета и нервно щелкал автоматической ручкой, которую держал в руках. Андрей Иванович запустил Кирилла и прикрыл дверь.
— Как ты? — поинтересовался адвокат.
— Нормально. Давайте сразу к делу.
— Хорошо. На твоего отца совершили покушение. В него стреляли, но чудом промахнулись. Отец резко зашёл за угол, и пуля угодила в бетонную стену. Киллер сбежал. Мы начали собственное расследование. Заявление в полицию, конечно, написали, но особых надежд не возлагали. В конверте были доказательства, добытые нелегально, и, соответственно, они не могли учитываться в суде.
— На фото киллер и мой дядя?
— Да.
— То есть родственник хотел убить моего отца?
— Именно. Он же понимал, что твоя мать не сможет возглавить фирму и передаст управление ему. Ты же тогда вёл себя неадекватно: алкоголь и гулянки.
— А когда отец узнал о том, что это сделал дядя?
— Я передал ему письмо в день его смерти.
— Что? То есть инфаркт у него мог случиться из-за такой новости, а не из-за моего поведения?
— Он достаточно терпимо относился к твоим выходкам, расстраивался, конечно, но не до такой степени, чтобы сердце остановилось. А вот попытка убийства собственным шурином, могла его действительно сильно шокировать. Тебя мучило чувство вины?
— Да, всё это время я думал, что мои загулы убили папу.
— Надо было сразу поговорить со мной. Почему раньше не заходил в кабинет?
— Не хватало духу, но в перед Нового года захотелось побыть в том единственном месте в доме, где обстановка осталась прежней.
— С одной стороны, ушедшее чувство вины - не плохой подарок на праздник, но как тебе мысль о том, что твой близкий родственник способен на убийство?
— Посадить его не получится?
— Нет, я же сказал, доказательства невозможно приобщить к делу.
— Тогда его нужно изолировать от мамы! Слишком уж она от него зависима. Пожалуй, я этим сейчас и займусь.
— Кирилл, будь осторожен!
— Постараюсь. Завтра увидимся.