– Тогда я пойду первой! – решительно заявила молчавшая до этого "тихоня".
А у малышки, оказывается, есть характер! Что ж, внешность бывает обманчива.
– Ты чего Лер? – ошарашено уставился на неё Провалов.
– Семнадцать лет Лера! – откликнулась та, – Распушили хвосты, как петухи бойцовые! Вы ещё подеритесь! Об экзамене думать надо!
И, больше не говоря ни слова, развернулась и зашлёпала по болоту.
– Давай! – протянул руку рыжий.
– Что? – уставился на него амбал.
– Ты что, "дыхалку" один потащишь?
– Ты тоже? – выдохнул толстяк так же обречённо, как Цезарь, "И ты, Брут?"
– Сань, не мучайся дурью! А-а-а? Хватит выёживаться! – он покосился на капитана, но тот сделал вид, что ничего не слышал, – Нам всем нужен этот забег! Мать его! И тебе, и мне! Лерка права!
Блин! А я-то что слушаю их перебранку, развесив уши, будто сейчас мне поведают все секреты мироздания! Вон, вся компания уже топает по тропе.
Я развернулся к девчонке:
– А ты что ждёшь, Василиса Прекрасная? Раздевайся!
– Что?! – вытаращилась та.
Вот уж не думал, что её глазищи могут стать ещё больше.
– То есть, я хотел сказать разувайся.
– Мы уже осмотрели ногу и перевязали, – вмешался Финистов.
– Так то вы, а то я!
– Эскулап, значит? – скептически хмыкнул офицер.
Да, что-то вроде того…
– Тебе лучше присесть, – это я девчонке.
– Куда? – заозиралась та.
Блин! Прямо, как какая-то гламурная киса, что боится юбку помять. Итак вся мокрая, в грязи. Я бы, не раздумывая, плюхнулся на задницу там, где стоял.
Что ж, ничего не поделаешь, придётся пару секунд побыть рыцарем.
– Ой! – пискнула девчонка, когда я её подхватил на руки.
– Привыкай, – буркнул я, – Вот выскочишь замуж, будет тебя твой… благоверный всю жизнь носить.
– А если не подымет? – на полном серьёзе засомневалась "принцесса".
– Тогда нафиг тебе такой дохляк нужен! – авторитетно заявил я, усаживая свою ношу на валун, – Давай сюда ногу!
Стянул ботинок, потом носок. "М-да, не повезло Золушке, теперь на её ножку не то, что хрустальная туфелька, ещё чуть-чуть, и ботинок не налезет", – подумал я, разматывая сравнительно грамотно, но не слишком туго намотанный травмбинт. Вовремя подсуетился, он ещё не успел застыть и сжаться, плотно фиксируя конечность.
Как же тебя так угораздило? На то и берцы, чтобы избегать подобных травм. Правда, у моей "пациентки" они были какие-то низкими и мягкими… Девчачьими! Но всё равно, даже в таких вывернуть ногу практически невозможно. Но вот, поди ж ты!
– Ой! – дёрнулась девица, когда я коснулся повреждённого места.
– Больно? Тебе что, обезболивающего не кололи?! – я повернулся к капитану.
– Кололи! Ещё как! Полторы дозы. Каримова хотела ещё, но я запретил, а то может начаться привыкание.
– С одного лишнего укола? Серьёзно?
– БезБ-три – сильный стимулятор. На "гражданке" приравнен к наркотикам!
– Сейчас болит? – я чуть крутнул стопу.
– У-у-у! – взвыла девчонка, вцепляясь правой рукой мне в волосы, да так, что у меня искры из глаз посыпались.
Впервые за всё время пожалел, что не надел каску. Тонкая вязаная шапка оказалась слабой защитой. Хорошо, что щетина у меня крепкая, а то одного клока точно бы не досчитался.
– Ты это того… поаккуратнее, – произнёс я, осторожно высвобождая свою шевелюру, – А то лысым меня сделаешь раньше времени.
– Наголо брейся… живодёр! – сквозь очередное всхлипывание бросили мне в ответ.
Молодец, держится! И тут я заметил, что штанина на той же самой правой ноге слегка надорвана. О-о, да на колене тоже отёк.
– А здесь? – я не успел дотронуться, как девчонка перехватила мою руку, – Капитан, придётся снова колоть, – взглянул я снизу вверх на Финистова, – Здесь и здесь. По полпорции.
– Ну смотри, Айболит, я предупредил, – качнул тот головой, но просьбу выполнил.
– Чьи аптечки опустошили? – зачем-то поинтересовался я, испытывая какие-то нехорошие предчувствия.
Ах, вот в чём дело! Мой-то "рюкзак" уволокли со всем содержимым. Наверняка там у поручика… как его… Галицкого… была аптечка. Мне-то она не нужна, а вот им. Наверное, надо было забрать…
В общем, привык я заботиться только о себе. О других как-то не приходилось. Если только на "Ледлоу".
Точно! У Мары один раз была такая же фигня… Когда мы вместе "кувыркались", и она едва не свалилась с кушетки, неудачно ступив ногой. Тоже правой. Мне тогда впервые пришлось вправлять… у меня-то самого таких повреждений вообще быть не может… Как же она это назвала… А-а, подвывих лодыжки. Всё верно, он самый!
Ну да ничего, во второй раз вправлять, это не в первый… Ох, и ругалась тогда моя подруга. "Криворукий гоблин" – было самым нежным прозвищем… и ласковым… Я невольно улыбнулся. Моя пациентка, наоборот, нахмурилась.
Приняла на свой счёт? Решила, что я над ней надсмехаюсь? Открыл было рот, чтобы всё объяснить, но передумал.
– Как же тебя угораздило? – вместо этого произнёс я, – Ты что, на коленях с горы ехала?
– Так получилось, – хихикнула девчонка, легкомысленно махнув рукой.
– Ну как, Айболит, жить будет? – поинтересовался Финистов.
Ага, будет,.. но недолго. Как там, в анекдоте: "Несмотря на все старания врачей, больной всё-таки выжил".
– Несомненно, – буркнул я, крепко бинтуя её ногу… тоже наука Мары, – ещё прыгать будет, как зайчик.
Моя "жертва" залилась серебристым смехом, будто я что-то смешное сказал.
Ладно, возвращаем на место носок, потом ботинок, затянул шнурки.
– Поднимайся! – я помог хихикающей девчонке встать, – Чего это она? – это я уже офицеру.
– Я тебя предупреждал – эйфория. Погоди, ещё не то будет!
Ну спасибо, отец родной, обнадёжил!
– Принцесса-хохотушка, ты меня слышишь?! – произнёс я, глядя прямо в блестящие глаза девицы, – Ответь! – та кивнула, – Тогда слушай, твой Конёк-Горбунок уже подан. Залезай! – и, повернувшись, подставил спину.
Общими усилиями мы кое-как взгромоздили на меня хихикающую девицу… пришлось, правда, разок цапнуть её острыми когтями за коленку, чтобы от боли хоть чуть-чуть пришла в себя. Жестоко? Возможно… Но что делать, переборщили мы малость с лекарствами.
– Вперёд, капитан!
– Я должен быть замыкающим.
– Ничего, я сам "замкну". Просто дороги не знаю, куда бежать.
Вообще-то, я смог бы отыскать чужие следы где угодно, даже в этом долбанном болоте. Но с такой ношей за плечами… Кстати, сколько в ней живого веса?
Ну нихрена себе! Восемьдесят девять с копейками, почти девяносто кило! Да у Мары всего восемьдесят шесть, почти на три меньше.
– Слушай, а как тебя зовут? – через какое-то время, когда я резво шлёпал по тропе, поинтересовалась моя "всадница".
– Алексей.
– Лё-ёшь, а тебе не тяжело? Ты ж такой маленький?
Блин! Нашла с чего начать беседу.
– Зато удаленький! – буркнул я, подбрасывая свою ношу, чтобы вновь поудобнее её перехватить, – Нормально всё!
– Я просто беспокоюсь, вдруг ты устал.
– Не бойся, ты об этом сразу узнаешь.
– Ка-ак?
– Брошу тебя нахрен!
– Какой же ты грубый!
Да уж какой есть! Тяжело, знаете ли, бежать, когда ноги вязнут в иле, да ещё при этом оживлённо трепаться!
– А как тебе моя фигура? – прозвучало ещё через пару минут.
Не-е-ет, в этой жизни мне покой точно, только снится!
– Плюшек надо меньше трескать перед сном! – огрызнулся я.
Девчонка надолго заткнулась. Ну и фиг с ней, не будет трындеть над ухом. А то и молчать, вроде, неудобно, а начнёшь отвечать – собьёшь дыхание.
Какое-то время мы бежали молча. Девица сопела над ухом… Блин! Вот чувствую, её просто разрывало от любопытства, так и тянуло поговорить, вывалив на мою грешную голову ворох вопросов. Но девчонка героически молчала. Прямо, как партизанка на допросе. Тем лучше, потому что к тому времени мне стало совсем не до неё.
Проклятое болото. Сперва бурой вонючей жижи было по щиколотку, потом по колено, затем стало… почти по пояс. Причём не мне, а кэпу. Я-то уж давно погрузился по брюхо. На очереди была грудь.