— Как прикажите. — Поклонился врач, мысленно выдохнувший и обрадовавшийся спокойствию отца семейства. Ведь большинство на его месте начали сыпать угрозами или требовали бы найти другой выход, тратя драгоценное время как врача, так и роженицы. Когда он уже развернулся и собирался вернутся в спальню, ему в плечо впилась рука. Настолько сильно, что он видел как побелели на ней костяшки пальцев, а его плечо заныло от боли.
— Доктор Ван. — Твердым и уверенным голосом обратился к нему Бао, хотя в его глазах плескался настоящий океан страха и волнения. — Ради духов, спасите ее. Пожалуйста. — В этот момент он не выдержал в его словах впервые послышалась мольба. — Сделаете и я вас озолочу. Только спасите ее. Спасите мою любимую Линь.
— Это наша работа, господин Бейфонг. — Ответил ему лекарь и, сняв с плеча ослабшую руку, вошел внутрь спальни, откуда опять послышался громкий крик страдающей женщины.
— Великие духи… — Выдохнул Бао, ощущая как подгибаются его колени. Но одновременно с эти он чувствовал как два маленьких кулачка крепко держали его за штанину. — Сяо Лао, пойдем в комнату. Выпьем чаю.
— Но м-мама… — Заикаясь хотел задать вопрос младший Бейфонг, но старший резко взял его на руки и понес наружу, по пути дав знак слугам подготовить все к небольшой чайной церемонии.
Не смотря на то, что в самом царстве Земли жили десятки, если не сотни народов со своими традициями и обычаями, чайная церемония была одной из немногих вещей, почитаемой всеми, не зависимо от их статуса и возраста. По сути, искусство чаепития, наравне с общим языком и магией земли, были одной из скреп, определявших саму идентичность этого народа.
Так что когда пара из отца и сына оказались в знакомом помещении, со специально рассеянным освещением, они невольно успокоились и вошли в состояние некого медитативного транса. Отсутствие ярких солнечных лучей, мягкие пастельные тона, едва заметное движение воздуха с нотками легкого, ненавязчивого лавандового запаха успокаивали и задвигали понимание, что в считанных метрах их жена/мать находится на грани перехода в мир Духов, на задворки сознания.
К тому моменту, когда эти двое, слегка отдышались и успокоились, две невзрачные служанки уже накрыли специальный столик и подготовили все необходимое для церемонии.
Вид изящного черно-белого исиня, с узорами инь-янь на боках, ароматной заварки в маленькой деревянной коробочке из красного дерева и кувшина со свежевскипяченной водой из чистейших родников Гаолиня, включили в Бао уже давно заученные привычки. Привычно сев на положенное место хозяина дома, он, увидев севшего перед ним в такую же позу сына, без слов начал таинство.
Согревание заварника с помощью кипятка, оценка достоинств чая путем поочередного знакомства с сухой заваркой, помещенной при помощи ложки из бамбука в специально поданную слугами коробочку, дозирование нужного количества заварки в специалной посуде, красота первой встреча чайного листа и воды, очищение с помощью маленькой фарфоровой ложечки от пузырьков и чаинок, настаивание при закрытом исине в течение пары минут и сливание, ведь первый взвар был слишком крепок для употребления… Все это проходило мимо главы Бейфонгов.
Его разум был пуст, а руки медленно и спокойно совершали ритуал.
Стоило отдать должное слугами в поместье Бейфонг — понимая, в каком состоянии сейчас находился их господин, он подали к церемонии не любимый им улун, а редко пьющийся в этом доме пуэр. Этот крепкий, ферментированный чай мог выдержать гораздо больше завариваний, чем обычный зеленый чай, а значит подольше отвлекать хозяев от происходящего.
Но все когда-нибудь подходит к концу — когда последняя пиала дорогого Гао Шаня была выпита, когда последние нотки послевкусия исчезли с их языков, а терпкий аромат пуэра покинул комнату, на отца и сына вновь накатил страх.
— Пап, а с мамой все будет в порядке? — Спросил маленький Лао, дождавшись когда слуги вынесут ставшую ненужной посуду и оставят их наедине, закрыв дверь.
— Я не знаю, Сяо Лао. — Ответил ему отец, не собираясь хоть что-то скрывать от сына. Да, лава Бейфонгов был хорошим дельцом, способным обвести вокруг пальца многих матерых контрабандистов, но хоть в чем-то врать собственной семье, а особенно своему единственному наследнику, он не собирался. — Все зависит о воли Духов. Надеюсь они будут благосклонны и не дадут свершится худшему.