Представив как меня, достаточно высокого и тяжелого лба, таскали местные мудрецы-монахи, которые зачастую выглядели как старые развалины, я не выдержал и в голос рассмеялся, как и брат, которому такая картина тоже пришла в голову.
После возвращения домой из пустыни Ши Вонг моя жизнь вошла в мирное русло. Я спал на самых мягких перинах, ел лучшую еду, развлекался с лучшими женщинами Гаолиня, занимался рисованием, каллиграфией, посещением званных вечеров, где часто становился главной звездой из-за своего статуса и внешности. Тихая и незаметная рутина молодого господина из богатой семьи.
Единственное, что не давало повесить на меня статус повесы и нахлебника, просто так сидевшего на шее у семьи — моя помощь брату в семейном бизнесе и тренировки с Тоф.
И если некоторые подумали, что я начали прогрессорствовать и заниматься созданием вещей, к которым этому миру еще лет пятьдесят идти, то сильно ошиблись. В прошлой жизни я был филологом, при этом не самым лучшим, окончившим университет только благодаря привычке никогда не получать двойки и нежелания расстраивать родителей.
Я неплохо разбирался в литературе, на хорошем уровне знал французский и испанский, мог спокойно сочинить поэзию по местной системе Ши, Ци, Гэ, Цю и Фу или, если на наш язык, стихотворение, слово, песню, мелодию и поэму, чем не раз пользовался при знакомстве с молоденькими девушками. Вот только я знал ничего про инженерию, строительство, оружие, экономическую систему и прочее, что могло бы дать толчок местному прогрессу.
Даже знание истории родного мира, которую я достаточно хорошо помнил в силу образования, не давало определённых плюсов ведь одно дело знать про ткацкий станок Картрайта и когда он был изобретен, а другое — представлять как он работает. При этом я даже не мог понять — изобретен он местными или нет, ведь когда ради этого заглянул в мануфактуру, принадлежавшую моей семье, то не понял примитивные там стоят станки или нет. Да, там что-то двигалось, щелкало, стукало, постоянно бегали женщины, что-то крутили и нажимали, но для меня, бывшего жителя 21-го века с одной стороны это была дикая кустарщина, полностью сделанная из дерева с минимум металла, а с другой — чтобы разобраться в принципе работы стоявшего там станка мне пришлось пол часа пытать местного мастера.
Так что прогрессорством я заниматься зарекся и вместо этого стал пользоваться тем, в чем давно стал хорош — магией. Ведь даже не привнося бизнес брата что-то новое, я мог сделать много полезного.
Например полиграф.
Даже по канону я помнил что Тоф, благодаря сейсмочуствительности, могла чувствовать вибрации, которые создавались сердцебиением человека и понимать, когда человек лжет или нет. На первый взгляд такой метод казался не слишком надежным — любое волнение или эмоция могла вызвать учащение сердцебиения, из-за чего на той же Земле полиграфы отнюдь не считались достоверным методом.
Вот только вибрации, которые ощущала Тоф, а теперь чувствовал и я, были гораздо глубже… Это нельзя выразить словами, как нельзя рассказать слепому как выглядит красный цвет. Самой ближайшей аналогией будет падение капли на водяную гладь и происходящие за этим волнения.
Да, в идеальных условиях волнение от падения двух капель одного размера волнение будет одинаковым. А если одна из капель будет из ртути? Или золота? Или другого вещества? Волны все также будут расходится и, наверняка, будут одного размера, но их скорость, гребень, высота и многие другие параметры будут отличаться.
Так и я чувствовал эти самые отличия в волнах, создаваемых сердцебиением, и каким-то образом понимал, когда человек волновался, когда злился, а когда бессовестно лжет. Поэтому каждый мой с братом визит в наши фактории или к родам, с которыми семья Бейфонг вела совместный бизнес, заканчивался для не чистых на руку слуг и работников настоящим кошмаром.
Только за первый месяц мы узнали что один из наших доверенных торговцев спелся с одним из купцов в восточной части Царства и в отчетах завышал цены на закупленный там хлопок и шерсть, а разницу клал себе в карман. Каждый год он обкрадывал нас на целых 50 золотых монет, что было суммой, сравнимой с доходом одной ремесленной мастерской за десять лет.
Начавшиеся после этого проверки выявили столько нарушений, воровства и простой человеческой глупости и халатности, что Лао чуть не напился с горя. Стань это известно за переделами семьи, то остальные благородные рода нас просто бы заклевали, хотя у самих дела творились не лучше. Наверно единственное, что до этого позволяло семье Бейфонг богатеть и наращивать влияние, это то, что таких козлов была всего десятая часть от всех наших слуг, а занимаясь торговлей в этом средневековом мире мы получали 500, а то и 600-тисот процентную прибыль со многих сделок, которую даже особо наглым ворам было тяжело незаметно украсть.