Еще сильнее почувствовать текущую по телу Чи? Может быть, вот только никакого эффекта до сих пор не было.
Достигнуть просветления и открыть те мифические чакры, о которых мне рассказывал мастер Вей? Нет. Не думаю, ведь эти мистические точки были как-то связанны с эмоциями и вряд ли открывались так просто, ведь умение сидеть в позе лотоса у местных была развито гораздо лучше.
Попасть в мир Духов? Точно нет. В самоубийцы не записывался, прекрасно помня, какие веселые зверушки там водились.
Поэтому слова Аанга, что в своем видении он увидел меня, медитирующего, с летающими духами вокруг, меня сильно удивила.
— Но почему ты решил, что именно я должен стать твоим учителем? — Уточнил я, все еще пытаясь найти адекватное объяснение происходящему. Пока получалось что-то в духе — ты Избранный, Шайнинг! Вот только такой вариант я отбрасывал в первую очередь. Ведь судьба таких избранных зачастую была печальна. Один безногий Небесный ходок лучшее тому доказательство.
— Не знаю. — Честно ответил Аанг, пожав плечами. — Я просто чувствую это. Сердцем.
— Ясно. — Вздохнул ответил я, оперевшись головой на скрещенные руки.
Скажи эти слова кто-то другой, я бы лишь фыркнул и не стал воспринимать всерьез. Вот только сидящий передо мной мальчик был необычным человеком.
Он был Аватаром.
Очень старой душой, несущей в себе одного из двух самых могущественных духов — Раву, отвечающую за Порядок и Свет.
Из его уст такие слова нужно воспринимать даже серьезней, ведь говорит их не Аанг, 12 летний вздорный мальчишка, а его многотысячелетний опыт, спящий в глубине его души. Вот только есть одно больше НО…
— К сожалению я вынужден тебе отказать, Аанг. — Сказал я, начав вставать из-за стола, краем глаза заметив как на меня вытаращились остальные дети, а по лицу самого Аватара уже пробежала тень обиды.
— Почему? — Жалобно спросил он, по детски выпятив нижнюю губу.
— Причин несколько, но здесь я тебе их не назову. — Сказал я, делая легкое движение плечом и создавая проход из комнаты. — Для этого мы должны посетить одно место. Оно недалеко отсюда.
— Эм… — Катара хотела было что сказать, но одного жесткого взгляда, брошенного в ее сторону хватило, чтобы сбить ее с мысли.
— Это не обсуждается. — Твердо сказал я, подходя к двери и, слегка обернулся, произнес. — Если ты собирался учиться у меня, то в любом случае слушал мои приказы. Так что поднимайся и пошли, Аанг. Нам о многом нужно поговорить.
99 год после геноцида Воздушных кочевников. Год Овцы.
Малый храм Воздуха, провинция Омашу, Южный регион, Царство земли.
Три часа спустя.
Культура Воздушных кочевников всегда была популярна среди аристократов Царства Земли. В их глазах это был просвещённый и добрый народ, обладавший своей неповторимой культурой, литературой, философией, и самое главное невероятным миролюбием, из-за чего стал первой жертвой злого и жестокого Народа Огня. В чем-то эти юноши и девушки со взором горящий были правы — законы и устои, по которым жили монахи были не просто бумажкой, об которую в Царстве Земли или Архипелаге Огня могли подтереться.
Они были вбиты в саму суть этого народа, впитывались с молоком матери. Настолько, что по многочисленным данным, полученным археологами и историками, два из четырех главных храмов почти не сопротивлялись армии Хозяина Огня, не убив и не покалечив ни одного солдата.
Эти люди в прямом смысле поставили собственные идеалы выше собственной жизни.
Стали мучениками, которых до сих пор вспоминают простые солдаты и командиры Царства, когда у них кончаться силы и они готовы опустить руки.
Вот только, если отбросить весь этот романтизм, которым за столетие оброс образ Воздушных Кочевников, то мы получим строгую и консервативную теократию, с достаточно жесткой структурой, законами и традициями. Одно разделение на мужские и женские монастыри чего стоит.
«Помню мне попался свиток с описанием Дня Зарождения» — С улыбкой думал я, мягко скользя по скале, одновременно следя за парящим в небесах бизоном, на спине которого сидели Катара, Сокка, Якон и Тоф, и летящим рядом Аангом, который веселился и выполнял разнообразные кульбиты и маневры. Для меня, к сожалению, места не нашлось, ведь к моей спине была привязана стальная тыква-горлянка, вес которой бедный зубр точно не осилит. — «Кто ж знал, что добропорядочные монахи для зачатия устраивают огромную оргию, после которой не понятно, а кто отец ребенка. Все ради свободы от земных привязанностей. Бр-р-р…»